Обычно Володя с мамой всегда приходили в половине девятого, чтобы избежать толчеи, но при этом чтобы вовремя отправиться наверх. Когда приходили Мариша с Катюшей, они видели лишь скрывающийся затылок Володи и его неизменно улыбающуюся маму, убегающую по своим делам.
Но сегодня мать с сыном что-то припозднились. Да и выглядели странно. Володя был какой-то взлохмаченный, у его мамы съехал набок тюрбан, который она неизменно повязывала на голову, используя для этого платки самых разных цветов. Дышала дама тяжело, и одно ухо у нее кровоточило. Марише даже показалось, что несколько темных капелек крови упало на светлый ворс элегантного полупальто женщины. Володя был уже без верхней одежды, которую держала в руках его мама, но мальчик все еще был в уличных ботинках.
– Володя, скорей! – потребовала мать от Володи. – Переобувайся! Ну, скорей, родимый. Опаздываем же!
Володя принялся покорно менять обувь. А женщина пританцовывала рядом, следя за ним и совсем не обращая внимания на собственный внешний вид.
Что же произошло? Почему безупречно одевавшаяся дама в таком виде выскочила на улицу? Там, где ее могли увидеть знакомые? Мариша невольно заинтересовалась и притормозила. Что случилось у Володи и его мамы? Любопытство ее было раззадорено. И Мариша решила немного понаблюдать за мальчиком и его матерью.
– Иди наверх! – непривычно резко приказала женщина Володе, когда тот разобрался с ботинками. – И никому ни слова, ты меня понял?
Володя молча кивнул. Кроме них, в гардеробе уже никого не было. Лишь гардеробщица маячила с укоризненным видом (еще бы, опаздывают!) да охранник сидел на своем месте. Ну, и еще Мариша пряталась за углом. Но мама Володи на служащих внимания не обратила. Она привлекла к себе сына, обняв, а потом слегка оттолкнула от себя:
– Ну, иди… Иди, мой родной.
Володя прошел по инерции несколько шагов, но затем остановился и повернул голову.
– Мама… А…
Голос его звучал растерянно. Ребенок явно был не в своей тарелке, он нуждался в поддержке и ободрении. И его мать это поняла.
– Все будет в порядке, – твердо произнесла она. – Я тебе даю слово. Иди, учись и ни о чем не думай. Иди, я тоже пойду.
Но она стояла до тех пор, пока ее сын не скрылся на лестнице. Зато после этого резко повернулась и побежала к выходу. Мариша никак не ожидала подобной прыти от этой уже немолодой и дородной дамы, всегда двигавшейся с большим достоинством. Даже когда она торопилась первой преподнести свой букет на День учителя, она двигалась хотя и стремительно, но все же не забывала о том, что она – это она! А тут вдруг поскакала, словно резвый пони.