Переигровка - 4 Пустыня - страница 34

— А больница? Инфекционная больница, конечно, не сахар, но...

— Тут у Наташи две медсестры у постели, а там? Там дежурный врач назначит тот же мадрибон, и то, скорее, обойдется норсульфазолом. А вибрамицин — только по распоряжению заведующего отделением. А заведующий отделением выйдет только в понедельник. И не факт, что заведующий отделением вообще слышал о болезни крысиных укусов. Не факт, что Наташа ему расскажет о крысах, она ж, поди, подписку давала о неразглашении. Да и вообще... Её бы в Институт Тропических Болезней нужно. Но об этом пусть позаботятся в нашем заведении. Поехали!

И мы поехали. Вечер пятницы, но исследовательская работа в самом разгаре. Только дверь заперта.

Мы постучали.

Поначалу пускать нас не хотели. Но потом, узнав, решили допустить.

— Что вас привело? — спросил профессор неприветливо.

— Нехорошие события, Александр Павлович, — говорить поручили мне. Ну да, у меня опыт. С генералами разговаривал, даже с самим Андроповым приходилось. Но профессор Жевдеев тоже матерый человечище.

— Какие же?

— Вы знаете, что Наташа Гурьева заболела?

— Так вот почему она не вышла сегодня! А у неё ответственная работа!

— Вы знаете, чем она болеет?

— Нет.

— Содоку. Болезнь крысиных укусов.

Содоку. Гистологический препарат.

— Но...

— Не исключено, что и остальные ваши... работники могут заболеть. Или уже болеют. Полагаю, вам необходимо принять самые срочные меры.

— Меры? Какие меры?

— Только не говорите, Александр Петрович, что у вас нет протокола на подобные случаи, — но я понял, что нет у него протокола. Авось у него вместо протокола. Он и понятие протокола трактует лишь как милицейский документ, не более того.

— Если Гурьева допустила оплошность, это её вина, — перешел в наступление профессор.

— Я не собираюсь определять, чья это вина. На то есть компетентные органы. Я лишь довёл до вашего сведения, что у вашей сотрудницы опасный зооноз. Сегодня, девятнадцатого марта, в семнадцать часов сорок восемь минут. В присутствии Надежды Бочаровой и Ольги Стельбовой.

— Она не сотрудница, Гурьева, она добровольно...

— Ну, ну... — я развернулся и пошёл к выходу.

— Не сотрудница, говорите? — сказала Ольга, и тоже пошла.

— Интересное у вас отношение к советским студентам, — сказала Надежда, и тоже пошла.

Такое вот дефиле.

Когда мы стали закрывать дверь, профессор позвал нас назад.