– Тогда остаётся Леонид Иванович. Его можно записать замом руководителя творческого коллектива.
– Наши верхи могут не понять. Только пришёл и сразу в лауреаты.
– Но это он сделал конструкцию прибора. Макет никаких испытаний не выдержал. А образец, сделанный Сугробиным, всю механику и климатику прошёл без задоринки. Низы не поймут. Ко мне из КО начальник группы подходил и сказал, что если Владислава включат, а Сугробина нет, пойдёт в партком. Все в отделе видели, что всё сделал Сугробин. Да и мы с тобой это знаем.
– Ну, низы в нашей системе поговорят и ничего не сдвинут. Сошлёмся на критический возраст, пообещаем дать ему группу и перспективу на потом. Мужик он умный, шуметь не будет.
– Так-то так, – вздохнул Василий Васильевич, но тридцать лет ему больше не будет.
– Такова жизнь. Кисмет! – закончил беседу Емельяныч. – У каждого своя судьба. Звёзды не светят сегодня в его сторону. Перепечатай набело и убери этого молодого сексуального разбойника, – ткнул пальцем Емельяныч в фамилию Макса Воскобойникова в списке. – Жена здесь работает, так он ещё здесь же подружке её ребёнка заделал. А та сразу связь обнародовала. Может весь хороший коллектив зарубить. И список у Чирикова подпиши.
Сугробин не видел и не слышал закулисных разговоров о нём. Он был в Москве в роли художника. Управление к совещанию готовило выставку достижений и Чириков направил его «размешивать краски».
– Ты склонен порисовать. У нас художники заняты, и руководство попросило меня направить конструктора. Познакомишься с московским НИИ, с министерской гостиницей и с министерством. С тобой поедет референт главного со всеми бумагами. А ты поможешь, как можешь.
– Неудобно будет перед художниками, – возразил было Сугробин. Но Чириков сказал, что пусть начальству будет неудобно, а мы извозчики – куда скажут, туда и повернём.
– Ладно, – сказал Леонид. – Раз партия за всё в ответе, то нам всё нипочём.
– Ты аккуратнее с партией. Не ровён час – замажут.
– Так я газетный лозунг повторил.
– Лозунг можно по-разному рассмотреть, – буркнул Чириков.
Референт и Сугробин отметились в управлении на Большой Ордынке и отправились в гостиницу, располагавшуюся напротив сталинского высотника на Москве реке. Гостиница была явно не по министерству. В холле перед администратором собралась толпа приезжих человек в пятьдесят, и ждала до десяти вечера, не шумя и не раздражаясь. Они с референтом съели первый ужин в буфете, погуляли по окрестностям, купили пузырь на вечер.