– В порядке первой поддержки я могу устроить нам медовый месяц, т.е. свадебное путешествие, – ответил Сугробин на её слова. – А там поймём, годимся ли мы друг для друга. Я получил приличную премию и через две недели у меня отпуск.
Подошёл качающийся Лисицкий.
– Сугробин! Ты не отходишь от этой женщины весь вечер. Когда мы с Мишкой её уговаривали, то не предполагали, что отдадим её тебе. Но если ты хочешь взять её навсегда, то тогда мы возражать не будем. Михаил! Иди сюда. Сугробин забрал нашу женщину. У тебя найдутся перчатки. Пусть одна. Мне не носить, только кинуть в эту образину, – обнял Лёшка Сугробина.
– Не надо перчатки, Лёшенька., – подошёл Курмышов. – Считай, что ты подарил женщину Сугробину. Ты ощути приятность от такого поступка. Ты дарил кому—нибудь женщин? Нет! А сейчас подари. И ты же помнишь, как он говорил нам, что был боксёром. Ты ему перчатку, а он пинёт тебя в пах и вся медицина Вологды тебя не вылечит. Дари ему женщину, и пойдём выпьем. Я нашёл в шкапчике остаточки.
– Дарю тебе, Сугробин, женщину. Носи. На руках носи, дурачина. – И Лисицкий поковылял за Курмышовым.
– Так ты доставишь меня домой? – повторила вопрос Лена.
– Как я могу бросить подарок. Хотя меня самого впору доставлять. У меня сегодня был длинный день, – сказал Сугробин.
– Он был тяжеловат, но держался строго; отыскал свой портфель, и они покинули дом Курмышовых. В такси Лене захотелось, чтобы он поцеловал её, и когда он нашёл её губы, ответила ему со всей страстью.
– У меня должно быть что—нибудь выпить, – сказала Лена, усадив Сугробина на диван. – И не беспокойся. В такое время и такого тёплого я никуда не отпущу.
В доме действительно нашлось. Они выпили за ласковый вечер. Лена включила телевизор, налила ему рюмку и ушла в ванну. Когда она вернулась, блестя мокрыми волосами, Сугробин, оставив не выпитую рюмку, сладко спал, свернувшись калачиком.
– Надо же!? – сказала сама себе Лена – Или чрезвычайно перебрал и держался на последнем нерве. Или настолько морально здоров, что сон ему милее женщины. Она закрыла Сугробина пледом, поцеловала и выключила свет.
Утром Лену разбудил звонок. Она быстро поднялась, не желая, чтобы трубку поднял Сугробин, и прошла к телефону. Сугробин действительно озирался, пытаясь определить, где находится телефон. Она кивнула ему, прижав палец к губам, и подняла трубку.