На следующий день все повторялось, только теперь дублером был второй из нас.
Выходной день – воскресенье. В этот день в нашем подземном «бунгало» колдовали ученые – это был их день регламентных работ.
Каждые три месяца у нас был трехнедельный санаторий плюс неделя отпуска «для решения личных вопросов».
Каждые три года – двухмесячный отпуск (естественно, с обязательным трехнедельным пребыванием в санатории) и отдыхом на Черном море. Или – в другой местности, «по желанию заказчика».
Конечно, уже после нескольких первых смен нам становилось ясно, что все мы – смертники. Но что было делать?
На пенсию мы выходили в 35 лет, отработать «под землей» необходимо было 10 лет. Поэтому сразу после окончания учебного заведения КИП мы несколько лет работали наверху – изучали устройство костюмов, проводили тренинги по моментальному латанию порванной ткани скафандра, использованию спецмедикаментов (на бедре у нас была аптечка с десятком препаратов, причем каждый из них в случае необходимости нужно было колоть строго в определенное место тела.
Поэтому, когда через два-три года мы начинали работать под землей, мы могли себе оказать первую помощь столь отработанными движениями, что наверное, напоминали в это время не людей, а скоростных роботов.
То есть риск заражения, казалось бы, был сведен к «нулю».
Да и дипломы нам на руки не выдавали. В трудовой книжке, в анкетах указывалось «высшее инженерное образование», а дипломы свои мы в руках держали лишь несколько минут, когда нам их вручали, а затем представитель первого отдела забирал их и хранились наши документы об образовании аж в министерстве в Москве.
На руки нам их не выдавали даже после выхода на пенсию.
А пенсию нам назначало также министерство, и размер ее по советским-то временем был ого-го! Триста пятьдесят рублей.
О размере зарплаты умолчу, о точном месте расположения комбинатов – тоже. Ну, а какую продукцию выпускали комбинаты – мы, собственно, и не знали.
Так что в этот сентябрь мне исполнилось 54 года, причем на пенсии я был уже почти 20 лет.
Да, упомяну, что после 90-го года, когда Минсредмаш был упразднен, у господ демократов не поднялась рука лишить нас пенсии – наши деньги были размещены среди льгот чернобыльцев, «семипалатинцев» и прочих пострадавших.
Да к слову сказать, подобных мне пенсионеров-«минсредмашевцев» в живых осталось несколько сот всего. На всю огромную страну…