– Кто?! Кто это сказал?! – вдруг неистово заорал Демьянов. – А ну выйди сюда и скажи мне это лично, если не боишься!
Солдаты замерли в испуге. Ротный обернулся и грозно посмотрел на солдат, одевавшихся в дальнем углу расположения, ища глазами солдата, который словами выразил то, что испытывали все солдаты роты в этот момент.
– Вы думаете, что мне обидно это слышать? Да вы мне комплимент сделали! – продолжал капитан. – Вы еще не знаете, что такое «заебать» по-настоящему! Я вас еще так… Вы у меня еще увидите, что такое настоящая служба! Что, кишка тонка, сознаться, кто это сказал?
Солдаты все также молчали и не двигались, боясь сделать хоть одно лишнее движение.
– Молокососы! На губах молоко еще не обсохло! Отбой, рота!
Солдаты еще долгое время не могли уснуть, ожидая нового прихода ротного и нового подъема, но капитан пощадил нас и дал поспать. Так закончился первый день в армии.
«Рота, подъем!» – прокричал сержант.
Вот и началась, наконец, моя служба! Пять минут на утренний туалет, построение на взлетке, перекличка и мы уже на улице бежим вокруг казармы с сержантами и делаем упражнения на утренней зарядке.
– Бегом! Бегом! Бегом! Быстрее! – подгоняет нас сержант.
Заправка постелей, утренний осмотр, поход в столовую на завтрак, перекур в беседке возле роты. Все в бешеном темпе, не останавливаясь и не делая передышек.
И снова сержант кричит: «Бегом! Бегом! Быстрее!»
Утреннее информирование в роте, равнение кроватей и вот мы уже стоим на плацу перед командиром части.
Мне все еще не верилось, что это происходит со мной. Уж больно быстро и сильно изменился привычный мне образ жизни. Еще неделю тому назад я жил в другом городе, ходил на работу, и понятия не имел, что такое армия. Теперь же я стоял на плацу воинской части в числе трехсот военных, которые замерли по стойке «смирно» перед грозным полковником. Крупный мужчина с тремя полковничьими звездами на погонах и каракулевой шапкой на голове важно расхаживал перед строем. Все как во сне. Где я оказался? Кругом снег, все белое, тотальная тишина, нет машин, нет женщин, нет обыденной городской суеты. Кажется, что я оказался где-то очень далеко-далеко, где-то в заснеженном таежном краю, вдали от больших городов и магистралей. Здесь не летают птицы, не ходят трамваи и люди не спешат на работу, здесь нет магазинов, нет кино, здесь люди не говорят друг другу «Привет!», не спрашивают «Который час?», не играют в песочницах дети, здесь нет собак и кошек, здесь нет ничего, кроме снега и этих черных нежилых строений вокруг плаца. Только военные совершают непонятные мне перемещения перед строем и ходят строевым шагом.