Невеселые думы Удатного прервал стук в дверь.
– Войдите, – повернул он туда голову.
– Есть разговор, Юрий Иванович, – возник на пороге Цой.
– Присаживайся.
– Мне тут помощник ночью доложил, что у нас неважно с продуктами, – уселся на диван старпом.
– Вот как? – вскинул брови командир. – С какими именно?
– Мясом и рыбными консервами. Остались в основном сухая картошка да крупы.
– Как так случилось?
– Если помните, на переходе в район на неделю вышла из строя морозилка.
– Отлично помню.
– Две тонны свинины протухли. Ее через «дукс»* скормили акулам.
– А консервы?
– Вчера интендант с коком начали новую партию шпрот в масле – несъедобные. Впарили на базе.
– Вот суки, – выругался Удатный.
– Придется уменьшить раскладку, – заявил старпом. – Больше ничего не остается.
– Уменьшай – нахмурился командир – А интенданта на сутки драить трюм. – Чтоб служба раем не казалась.
На переборке зазуммерил телефон. «Да!» снял он трубку.
– Дорожка говоришь? Отлично. Вызови в центральный Ливанова со Свергуном. Пойдут со мною.
– Приглашает? – заговорщицки спросил Цой.
– Да, – взглянул на часы командир. – Остаешься на борту старшим.
Спустя десять минут, он, заместитель и особист, скользили на мерцающей дорожке в направлении стены. К тихо струившимся с нее потокам. Удатный со Свергуном стояли неподвижно, а заместитель чуть подергивал ногой. Нервничал.
Как и в прошлый раз, дорожка беспрепятственно въехала в стену (в глазах зарябило) а затем офицеры почувствовали подъем. Словно в лифте.
Когда все трое обрели зрение, ахнули.
Они стояли на зеленой поляне, слева от которой голубела морская синь, с окаймленная песчаным берегом с пальмами. Вверху ослепительно сияло солнце, а в зените парил альбатрос. Широко распластав крылья. Справа высился горный пик, с низвергавшимся оттуда водопадом, а в центре, под высоким баобабом стоял Океан. Как и при первой встрече. Молча и величаво.
– Рад приветствовать всех снова, – поднял он вверх согнутую в локте руку. – Вместе с капитаном 2 ранга Ливановым.
– От-ткуда вы меня знаете? – опешил тот.
– Я классифицирую каждого, кого пожелаю, – чуть изменила неподвижный лик субстанция. – Это несложно. Присаживайтесь.
В тот же миг над травой материализовались четыре полусферы, все опустились на них (заместитель с некоторой опаской), и возникло долгое молчание.