именно придётся исполнять.
– С кем только наш Фарли не водит знакомство, – брезгливо заметила госпожа Рея.
– Это его право, – холодно возразила ей королева. Придворная дама прикусила язык. Фарли, ободрённый поддержкой, продолжил:
– Ваше Величество, ведь вы знаете, что я чуть-чуть понимаю в музыке. Поверьте, эта девушка – самородок, алмаз. Я не преувеличиваю. Я давно собирался рассказать вам о ней, да все как-то к слову не приходилось.
– Как она могла петь со сцены городского театра крамолу, на мотив государственного гимна, да ещё в таком наряде? – возмущённо спросила госпожа Рея.
– Она не поняла, во что её втянули. Она никогда не согласилась бы выступить против власти Вашего Величества, – Фарли, игнорируя госпожу Рею, продолжал обращаться только к королеве.
– Она не понимала, что глумится над государственной святыней? – спросила королева.
– К сожалению, ей ни разу в жизни не доводилось слышать гимн.
– Она что, иностранка? – с иронией поинтересовалась Рея.
– Она – бедная девушка, одна кормит мать и маленького брата. Отец её погиб на войне. Ей некогда принимать участие в торжествах и народных гуляниях. А где ещё можно услышать гимн?
– Ну, это я даже не знаю, как назвать, – негодующе сказала Рея. – Стыд и позор для гражданина страны не знать родного гимна!
– Не буду спорить, – сказал Фарли. – Но это ещё не повод, чтобы отрубить гражданину голову.
– Ну, я думаю, дознаватели разберутся, – спокойно сказала королева, подводя итог разговору.
– Это Умари-то – разберётся? – возмутился Фарли. – Да он же и ласточку заставит признаться в том, что она – коршун!
– Фарли, я уже говорила тебе не раз, что ты несправедлив к Умари, – напомнила королева.
– Ваше Величество, ведь девушке никто не поверит! Если даже вы сомневаетесь в моих словах – кто же станет слушать Олеану в Департаменте охраны? Её казнят, или она сгниёт в тюрьме! Такой чудесный голос не должен пропасть! У нас не так много талантливых исполнителей, надо их беречь!
– К чему ты клонишь? – удивлённо спросила королева. – Ты хочешь, чтобы я вмешалась в расследование? Я не стану этого делать. Это выглядело бы, как недоверие к дознавателям.
– Тогда она погибла, – сказал Фарли с отчаянием. Он отодвинул чашку с кофе так, что кофе выплеснулся на скатерть, и уронил руки на колени.
– Что-то Фарли слишком большое участие принимает в этой девушке, – заметила неугомонная Рея. – Наверняка тут что-то амурное, – ехидно предположила она, косясь на Глорию, королевскую камеристку, которая в этот момент наливала Её Величеству сливки. Глория обернулась на слова придворной дамы, смутилась и покраснела.