– Угощайся, – она придвинула тарелку ближе к нему.
– Спасибо, нет.
– Отец всегда учил меня, что нельзя пить на голодный желудок, даже если очень хочется, – она улыбнулась Герману впервые за вечер.
– Разумно, но ты же знаешь, на меня это почти не действует.
– Умные вещи не действуют? – Кристина усмехнулась.
– Да. Умные вещи… и алкоголь.
Официантка подошла за пустым стаканом, и Герман заказал еще виски.
– Я всегда думала, что ты лукавишь на этот счет. Шутишь или рисуешься.
– С тобой я никогда не шучу, – он внимательно посмотрел ей прямо в глаза. – Поэтому стоит дважды подумать прежде, чем спрашивать меня о чем-то. О! А вот и еда.
К столику подошла официантка и стала расставлять тарелки.
Когда она удалилась, Герман вдруг предложил:
– А давай напьемся сегодня?
– Неожиданный поворот! – Кристина не сдержалась от смеха. – Вообще я всегда думала, что о таком заранее не договариваются.
– Я серьезно. Возьмем много виски, много колы, много льда. Будем шутить, сыпать колкостями… Сделаем вид, что не было всех этих лет! И не будет никаких серьезных разговоров.
– Вообще-то мне завтра рано вставать, – хотя предложение казалось ей заманчивым. Она все бы отдала, чтобы спало это напряжение, чтобы они могли снова просто и легко говорить, и не было между ними этого… чего?
Мельком ее взгляд скользнул куда-то вглубь зала и переменился. Она взяла свой стакан и залпом осушила, задохнувшись в конце.
– Как крепко! Зачем так много виски?
Герман быстро обернулся в сторону входа, но не нашел глазами никого, кто мог бы быть объяснением.
– Не смотри. Он зашел в туалет.
– А я уж было решил, что мое предложение принято. Кто «он»?
– Никто. Черт! Давай уйдем отсюда?
– Ну, нет. Вечер только начал становиться интереснее, и мне только принесли мое мясо, а ты предлагаешь уйти? На тебя не похоже.
– Видишь ли, – въедливо ответила Кристина, – я тут недавно пережила большую личную драму!
На самом деле она не столько чувствовала боль при виде человека, которого считала близким буквально вчера, сколько просто не хотела возвращаться мыслями к прошлому. Воспоминания были свежи и ранили, как опасная бритва.
«Единственный способ не думать об этом – не видеть его».
– Отомстить.
– Что, прости? – Кристина слушала в пол-уха и, как ни старалась, не могла отвести глаз от двери мужского туалета.