Через два дня я снова была в хорошей форме, снова хотелось жить и наслаждаться жизнью. Вышла в ближайший парк: ветерок ласкал щеки, птицы чирикали на островках среди прудов, а солнце заметно припекало. И я поняла, что наступило лето! Но я не угадала с одеждой, оделась слишком тепло: под курткой и топик, и блуза – последняя явно лишняя сегодня! Пришлось зайти в укромный уголок, чтобы снять блузу – дышать стало легче. Но было очевидно, что она не поместится в дамской сумочке.
Я смотрела на свою кофту, зажатую в здоровой руке: мужского покроя блуза-рубашка, прежде малиновая, а ныне из-за частых стирок похожая на выцветший флаг, была очень удобна для хождения по поликлиникам. Рукав длинный, широкий у запястья – и засучить его легко, когда инъекцию в вену надо делать, и лангетку на руке прикрывает.
Одёжка была удобной, но когда я смотрела на блузу, во мне пробуждалась боль: физическая и моральная – без всякого на то основания я переложила вину за постигшие меня беды на ни в чем не повинную блузу.
Я больше не хотела «танцевать с Диагнозом» в этом бальном наряде!
И я решила отделаться от вещи, так физиологично напоминающей мне о болезни!
Но как это осуществить? Сжечь на виду у всех? У меня и зажигалки-то нет! «Забыть» на скамейке? Но всюду сидели люди, и мне непременно напомнили бы о моей забывчивости. И вдруг яркой вспышкой родилось новое решение, когда я переходила мостик, любуясь его ажурными решетками. Я остановилась, скрутила в узел оскверненную анализами выцветшую кофту и сбросила ее с мостика вниз, в воду. Тугой комок быстро пошел ко дну. Теперь я надеюсь, что все мои беды уйдут прочь вместе с этой тряпицей, диагноз окажется ошибкой, а все случившееся дурным сном! И пусть посмеются надо мной те, кто ни разу не сталкивался со страшным диагнозом.
Первый месяц лета уже заканчивается. Позавчера, наконец, позвонили из института ортопедии и велели приехать, сумбурно объяснив по телефону, что анализ почему-то нужно будет переделать, что-то там не ясно. Настроение стало двойственным: снова прокалывать сустав иглой-соломинкой жутковато, но очередная неопределенность дарила новую надежду на то, что страшный диагноз – всего лишь ошибка.
Приободренная известием, я опять отправилась на другой конец города в Институт ортопедии. Новая встреча с моим доктором. Он только что вышел из операционной, в медицинской шапочке и в том же, что и прошлый раз, голубом одеянии. Выглядел уставшим, но меня заметил сразу и пригласил в ординаторскую. Буднично объявил, что по результатам изучения «стекла» мой диагноз уточнен: «плазмоцитарная лимфосаркома».