Чувствовала я себя сносно. И в назначенный день снова поехала в онкоцентр в Песочном. Результат последнего пересмотра стекол нового исследования расставил точки над i. В лаборатории мне выдали заключение: «В-клеточная лимфома кости», и плюс к тому – зашифрованная латинскими буквами и цифрами формула моего заболевания. Все вопросы сняты?! Оказалось, не все.
Онколог, к которому я пришла позже на прием, сказал, что теперь надо провести полное обследование, поскольку мои рентгены-томограммы малоинформативные. Как? В третий раз? Все по тому же кругу?
Первые круги обследования я проходила на коммерческой основе, чтобы поскорее завершить диагностику и начать лечение, ведь бесплатных обследований можно дожидаться недели и месяцы. Я бы платила за срочность деньги и дальше, но наши семейные сбережения закончились. Если бы меня не уволили в прошлом году с кафедры из-за того, что у меня нет ученой степени! В институте платили не в пример больше, чем за статьи на сайте! А, возможно, не уволили бы, и не заболела. Ведь говорят, что все болезни от нервов. Но теперь нет ни сил, ни здоровья искать что-то серьезное.
Так что приходится сдаваться в плен бесплатного здравоохранения.
Весь август потратила на хождения по лабиринтам медицинских служб разного уровня, по кабинетам и непрофильным врачам. Поставили на учет в районный диспансер, где и получила направление на уже бесплатное лечение в Онкоцентр в Песочном.
После летнего перерыва приезжала в гости подруга Маринка. У нее огромная радость – сын в этом году поступил в университет, на журналистику, как мечтал. Его уже посвятили в студенты на торжественной линейке. Маринка счастлива, а я рада за подругу. О себе сообщила ей только то, что продолжаю обследование, а о диагнозе «саркома» сообщала раньше.
Этой осенью должен прозвучать финальный аккорд для нас с моим Диагнозом. Как хочется выйти в победители танцевального марафона!
Первым делом мне сделали остеосцинтиграфию – изотопное сканирование скелета. Оно меня порядком выбило из колеи, потому что атмосфера показалась чудовищной. В старом корпусе радиологического отделения все выглядело убого: масляная зеленая краска на стенах местами облупилась, серый порванный на стыках линолеум. Потолок не беленый сто лет. Вместе со мной на этот час записано еще человек двадцать! Подошла моя очередь: через шприц вводят в вену радиоактивное вещество, и я полтора часа сижу в комнате ожидания, чтобы изотопы пропитали костную ткань.