Подхватила Бэла корзинку, сплетёную из золотых прутьев, и с удивленьем взглянула на цветы. Их листья и стебли были серебряными, а чашечки из разных драгоценных камней выточены. И велика же их цена! С новой надеждой пошла Бэла к тому самому месту, уселась среди торговцев и начала плести венок. Народу набежало вдвое больше, чем в первый день. Подошла и королевна. И пуще первой диковинки захотелось ей этот дивный венок иметь. А Бэла на своём стоит:
– Не продам, милостивая госпожа! А отдам, если в покои своего королевича пустишь!
Не раздумывая, позволила королевна Бэле вечером в покои королевича войти. Бедная Бэла изо всех сил молила Бога, чтобы помог ей хоть словом с любимым перекинуться. А как пришла она в замок, королевна сама её в покои королевича привела и оставила. Королевич по-прежнему спал так же крепко, как и в прошкую ночь, и не поцелуи, ни ласковые слова, ни горькие слёзы Бэлы его не пробудили. Опечалившись, вновь вернулась Бэла к доброй госпоже за утешением. Госпожа дала ей отдохнуть, а потом положила ей на колени драгоценный убор, будто сотканный из золотой паутины и расшитый жемчугом.
– Одень, доченька, этот убор и иди в город. Захочет королевна у тебя это убор купить, а ты ни за какую цену не продавай, кроме своего желания. А как добьёшься своего, не забудь дорогу к старой вербе. Будь учтива, и добро к тебе вернётся; покуда дерево зелено – всегда на мою помощь рассчитывать можете, – сказав это, поцеловала госпожа Бэлу и скрылась.
Вот одела Бэла прекрасный убор, вечером пошла в город, и вскоре повстречалась с королевной. И как ни была пышно одета королевна, тут же захотелось ей и новый убор Бэлы. А Бэла, как и раньше, не уступила ей ни за что, кроме своего желания. Королевна тут же согласилась, в душе посмеявшись над простодушием соперницы.
А слуга королевны, провожавший Бэлу в покои, за две предыдущие ночи, заметил её страдания, но не знал, как ей помочь. А на третий день всё рассказал королевичу. Тот очень удивился и никак не мог поверить. Но слуга убедил его в том, как на самом деле всё было. Задумался королевич, думал целый день и вспомнил, что в предыдущие два дня королевна давала ему перед сном какое-то питьё, а сама к нему не притрагивалась. Подозрительным то показалось королевичу, и решил он вечером быть повнимательнее. Вот принесла королевна, как и раньше, чашку с каким-то питьём, а королевич, выждав момент, вдруг спросил: