– Постой! – попыталась она остановить его. – Он хороший человек, я тебе всё объясню… Он твой отец! – наконец, привела она свой последний аргумент.
– Отец! – вскипел Саша, – какой он мне отец. Он…
И зло махнув рукой, Саша кинулся в свою комнату. Неужели она ничего не понимает, ничего не помнит, неужели она всё забыла?! – думал он. – И почему сейчас она так смотрит на меня – как бы жалея, будто я совсем маленький и чего-то не понимаю?
Саша вновь и вновь вспоминал ТОТ день, видел перед собой заплаканное лицо матери – и возмущение новой волной поднималось в нём. И напрасно мать стучалась в дверь его комнаты, питалась что-то объяснить ему, он не слушал, перед глазами было её заплаканное лицо.
При слове «отец» Саша всегда вспоминал весёлого и большого человека о колючими усами, и это представление никак не связывалось с портретом того невысокого мужчины с начинающей седея головой, которого он увидел однажды рядом с мамой около дома и которого он узнал только потому, что Толя Говоров как-то странно улыбнулся и кивнул:
– Смотри-ка, твой родитель!
Вспомнив об этом, Саша с огорчением отшвырнул пуговицу, которую всё ещё продолжал сжимать в кулаке.
Он встал со скамейки и даже вздрогнул, вдруг увидев ЕГО. Отец шёл по больничному скверу с непокрытой головой, рыжие усы его обмокли и обвисли.
«Наверное, идёт к маме»? – почему-то без досады подумал Саша.
Встречаться с отцом ему не хотелось, и он подумал, как быть – сделать вид, что не заметил его?
Но отец уже увидел сына и, замедлив шаг, подошёл к нему.
– Здравствуй, Саша, – сказал он, улыбнувшись, и неловко протянул руку.
Саша молча обошёл застывшую фигуру отца и быстро зашагал к выходу из сквера.
– Саша! – умоляюще повторил отец.
У Саши что-то жалостливое шевельнулось в душе, но он переборол себя и зашагал ещё быстрее. Только бы не повернуться, только бы выдержать!
– Сынок!
Так называла его только мама. Саша побежал и обернулся лишь у самых больничных ворот. Отец стоял и, не двигаясь, смотрел ему вслед.
А дождь всё шёл и шёл…
Казалось, что квартира совсем опустела без матери. Саша тоскливо оглядел комнату. Стол сдвинут в сторону, в беспорядке разбросаны книги, альбомы, и всюду: на шкафу, серванте, тумбочке, даже на телевизоре и стульях – разноцветные тюбики с красками. В углу комнаты напротив окна – небольшой мольберт. Одного быстрого взгляда достаточно, чтобы понять, что к нему давно никто не притрагивался.