– Не знаю, как там Никулину заливали, но тут что-то не так. Ладно, будем смотреть дальше. Кстати признаков изнасилования не наблюдается?
Они смотрят друг на друга, потом на живот женщины, опушенный черной курчавостью.
– Ну что ж, взглянем. – Длиннорукий склоняется над черными зарослями лобка, раздвигает плоть и через несколько секунд озадаченно разгибается. – Она девственница, Леша. Самая настоящая.
– Да? – поднимает брови бородатый. – Сколько ей лет, интересно.
Они вглядываются в лицо женщины.
– Я, думаю, не меньше тридцати, – говорит бородатый.
– Да. Морщинки вокруг рта… Примерно так, – соглашается длиннорукий.
– Если мысленно добавить ей губы и.., – бородатый склоняется и поднимает ей веко, – то получим очень даже привлекательную голубоглазую брюнетку. Которая целочка в тридцать лет, и которая пьет серную кислоту как сухое вино.
– Ну, не утрируй, не утрируй, юморист. Откуда ее привезли? Из квартиры? – спрашивает длиннорукий.
– Да нет, Васильич. Ее нашли на улице. Точнее, во дворе частного дома на Понизовского. Хозяйка дома вообще утверждает, что она ночью к ним в окно стучалась вот в таком виде. С таким вот ртом. Перепугала до икотки. Это ее соседка.
– Да? Странная история. А дамочка что, из тех, что принцев до последнего ждут? – спрашивает сам себя Васильич.
– А принц приходит и поит кислотой, – дополняет бородатый.
– Не романтик, ты, Лешенька…
Узкий коридор Дворца культуры офицеров, с дверями гримерных по бокам, забит разряженной молодежью.
Жорика Адам находит у входа на сцену. Угрожающе нависнув, тот что-то доказывает девице в купальнике.
Адам пробивается к нему.
Лицо Жорика красное от гнева. – Я тебя последний раз спрашиваю: «бюз» снимешь?
Девица, глядя в пол, отрицательно качает головой.
Жорик вертит по сторонам пунцовым лицом, призывая в свидетели гудящую толпу. – Ты что, не понимаешь? Люди деньги заплатили!
– Не сниму, – упрямится девица, не поднимая глаз. Кажется, она готова разреветься.
– Ну ты ду-ура! А зачем соглашалась раздеваться?
Девушка пускает слезу. – Я боюсь!
– Чего боишься!? – кричит Жорик.
Жора! – кричат из другого конца коридора и, расталкивая толпу, к Жорику прорывается длинноносый с красными глазками.
– Жорик, чего мозг сушишь! Хоть одну сиську кто-нибудь покажет? Уже башли назад требуют!
Из зала доносится подтверждающий свист, кричат. – Козлы! Секс давай!