В уборной чистил зубы Карим, такой
же заспанный и мятый, как Барт, заметил его и изобразил вялое
приветствие, не вынимая щётку изо рта, Барт кивнул и стал
умываться.
«Странно, что он здесь. Ещё и в
такое время. У нас же общая пара должна быть.»
Решил спросить:
— А почему ты здесь, что-то
случилось?
Карим отмахнулся, выплюнул пену и
сказал:
— Ничего, вечером принёс бате еду,
он попросил помочь, это затянулось, а потом новых пациентов
подкинули, и опять пришлось задержаться, и до утра в итоге. Ничё,
нормально. У твоих тоже практикум на второй паре?
— Ага.
— Ты же не ходишь на них, вроде?
Барт вздохнул и не ответил, взял
щётку и занялся зубами, Карим подождал ответа, не дождался и стал
собираться. Барт ловил иногда на себе его подозрительный взгляд,
было в нём что-то от Дока, такое ехидно-проницательное, как будто
он уже давно всё про всех понял, и молчит только потому, что лезть
в чужое дело считает некультурным.
«У него всё-таки есть склонность
к ментальной магии, хоть он её и не изучает.
Да, Карим?»
Парень дёрнулся так, как будто его
окликнули, Барт усмехнулся, Карим сделал невинные глаза, опустил,
поднял, окинул взглядом тщательно вычищенную форму и расчёску,
которую Барт мучил уже минут пять, пытаясь что-то сделать с
торчащими волосами, как будто это крайне важно для практикума,
идеально не торчащие волосы.
«Я сам знаю, что это
глупо.»
Барт бросил расчёску, опёрся о
раковину двумя руками, опустил голову. Поднял и посмотрел на Карима
через зеркало, иронично сказал:
— Доктор, а доктор? Как называется
болезнь, когда ты идёшь на пару, на которую тебе не надо, чтобы
увидеть человека, к которому ты не подойдёшь?
Карим сделал скорбное лицо и
изобразил рафинированный акцент, который всегда приписывали
докторам высшей категории:
— У меня для вас плохие новости,
голубчик.
Барт горько рассмеялся и опять взял
расчёску.
***
Практикум прошёл как обычно —
девяносто процентов группы дико тупили, не в состоянии сделать
элементарных вещей, остальные мрачно терпели скуку и окружающую
тупость, соседка по парте давно списала и теперь строила из себя
идиотку, заглядывая Барту в глаза и пытаясь придвинуться поближе.
Он не реагировал — успел привыкнуть. Когда он только появился в
Академии Прикладных Искусств, то слегка обалдел от того количества
внимания, которое на него лилось, но потом понял, что адресовано
оно, по большей части, его форме, стоило разок зайти в академию по
делам в гражданском, как это стало очевидно.