— Здравствуйте, мне нужна Эльвина, я
её одногруппник.
— По какому вопросу?
— Хочу предложить работу на осеннюю
практику.
— Почему в такое время?
Он посмотрел на часы — не так уж и
поздно. Решил промолчать о том, что кое-кто здесь параноик старый,
и ответил миленьким голосом:
— Как только мне предложили, я
пришёл ей предлагать, завтра может быть поздно, и возьмут
кого-нибудь другого, надо хвататься за такую возможность.
Повисла тишина, потом дверь
заскрежетала и приоткрылась, на Барта посмотрела старая, жутко
чопорная женщина, не похожая на Эльвину вообще ни капли, изучила
его с головы до ног и обратно, сказала:
— Подождите здесь, — и закрыла
дверь.
Барт стоял в темноте и слушал её
твёрдые, как у военного, шаги, пока они не стихли, потом раздались
быстрые и лёгкие шаги Эльви, открылась дверь и она посмотрела на
Барта так, как будто он пришёл для того, чтобы получить по шее,
прямо с порога. Она была такая красная, как будто её в краску лицом
макнули, он начал улыбаться, вообще не в силах контролировать своё
лицо, спросил шёпотом:
— Всё нормально?
— У меня «всё нормально»?! — шёпотом
заорала Эльви, — это у тебя «всё нормально»? Ты у меня куртку
забыл! Бабушка сказала: «Спасибо, что не штаны», потом увидела
методичку для сотрудников МЧС и теперь думает, что я встречаюсь со
спасателем.
— Это плохо? — он пытался не
улыбаться, но с лицом творился какой-то тотальный улыбательный
бунт, Эльви это бесило, судя по её лицу, она шипела как кошка:
— О, что ты, это прекрасно! Было бы,
если бы я встречалась со спасателем, но ты не спасатель и мы не
встречаемся! И я пытаюсь это бабушке доказать, а она не верит.
— Понятно, — он улыбался и смотрел
на её красные щёки, сверкающие глаза, торчащую во все стороны чёлку
и воротник кофты, смятый с одной стороны, мокрый с другой, как
будто она умывалась не особенно аккуратно. Вся картина была
великолепна целиком и каждой деталью, он просто смотрел и не
собирался делать ничего, его и так всё устраивало. Путешествуя
взглядом от детали к детали, он неожиданно наткнулся на пылающие
гневом глаза и начал подозревать, что ведёт себя как-то не так, как
должен, хотя и не понимал, в чём конкретно, поэтому спросил, в
стиле Веры: — Что?
— Зачем ты пришёл?
Он не помнил, зачем пришёл, у него
всё было отлично, и он хотел, чтобы она просто продолжала, больше
ничего. Эльви нахмурилась и осмотрела себя, зашла назад в комнату,
Барт заглянул следом — за дверью была не квартира, а коридор, в
который выходило ещё две квартиры. Изначально они задумывались для
хранения зимней обуви и верхней одежды, но в итоге превратились в
склад вещей, которые в квартире не нужны, а выкинуть жалко — всякие
разобранные шкафы и полки, лежащие штабелями досок у стен,
свёрнутые в тюки горы подушек и одеял, кресла с прожжённой обивкой.
Прямо у двери в подъезд стоял старый шкаф с зеркалом на дверце, и
сейчас Эльви смотрелась в него, поправляя воротник и волосы, Барту
не нравился этот процесс, он убивал волшебство, но он нашёл в себе
силы не возмущаться, хотя хотелось.