Эльви посмотрела на него молча пару
секунд, вздохнула и сказала тихо, но категорично, как приказ о
расстреле того, с кем можно было бы наладить контакт, если бы он не
был идиотом:
— Я в следующий раз тоже ударю.
Учитывай, пожалуйста.
Барт перестал изображать милого
дурачка и спросил взрослым серьёзным тоном:
— Ты чего? — Она молча отвернулась,
он развёл руками: — Да ладно тебе, это же ерунда.
— Нет, это не ерунда. Это не
нормально, Барт, целовать всех подряд потому, что у тебя
перемкнуло. Веди себя прилично, правила придумали не дураки, если
для тебя слишком сложно их понять, то не утруждайся, просто
соблюдай и всё, целее будешь.
Он округлил глаза ещё сильнее — он
правда не думал, что это что-то настолько серьёзное, сказал
окончательно сдавшимся и неконфликтным голосом:
— Извини, я не буду больше. Я
постараюсь, по крайней мере.
Эльви кивнула, принимая его
обещание, хоть по ней и было видно, что таких обещаний она уже
слышала достаточно, и видела достаточно их последствий для того,
чтобы понимать, что эти слова — пустой звук.
Барт надел китель, тихонько сел на
свою табуретку, ещё тише предложил:
— Чай?
— Он остыл уже.
— Я термощит поставил.
— Да? — она посмотрела на Барта
удивлённо, осторожно пощупала колбу и чуть улыбнулась, как будто
сама над собой, сказала шёпотом: — Блин, точно. А я по нему время
засекаю, думала, как остынет — спать пойду. Сижу щупаю, а он не
остывает, — она тихо рассмеялась, Барт тоже улыбнулся с
облегчением, придвинул свою чашку и предложил:
— Наливать?
— Я налью, — она встала и убрала со
стола тетрадь, налила сначала Барту, потом себе, придвинула торт и
разрешила приступать, он радостно воткнул ложку в свой кусок,
только сейчас понимая, что дико голоден. Торт был вкусный, хотя до
Вериного и не дотягивал, но с голодухи ощущался как дар небесный, а
горячий чай вообще вознёс его на вершину блаженства, где Барт себе
ментально парил, поддерживая связь с телом не более, чем было
необходимо для ощущения еды в желудке и чая во рту. Время
растянулось как в трансе, из головы испарилась вся та ерунда,
которая там накапливалась весь день, на миг мелькнула малиновым
зверем стена огня, он резко открыл глаза и она пропала — напротив
сидела Эльви, сонная, слегка лохматая, торт ела.
«Хорошо-то как, великие
боги...»
Эльви поймала его взгляд, он свой
резко отвёл — показалось, что это слишком смело, особенно после
всего. Осторожно спросил: