– Надеюсь, ты сможешь это повторить, когда он очнётся и
поправится, – хмыкнул трактирщик. – Иначе быть тебе сильно и часто
битым.
Я сжал кулак, поморщившись от прострелившей кисть боли и, смотря
на лежащее в пыли тело, уверенно ответил:
– Справлюсь!
А про себя я молился, чтобы его челюсть заживала дольше, чем моя
рука, и составлял программу дополнительных тренировок. Пришло время
проверить, что может это тело.
Просыпаться с первыми петухами – тяжело. Вечером всё равно
приходилось сидеть до заката и дальше, чтобы убраться после
посетителей. Тем не менее, бодро слетев по лестнице, я умылся,
поелозил зубы веточкой и отправился в уголок для тренировок.
К прочему инвентарю добавилась здоровенная, сделанная из
нескольких слоёв грубой ткани и засыпанная песком, боксёрская
груша. Сначала, конечно, необходима разминка и растяжка. Стоило бы
пробежаться, но сегодня на это нет времени. Энергично помахав
руками и ногами, я немного помучил связки, пытаясь сесть на шпагат,
а после забинтовал запястья полосками ткани и подступил к
груше.
Начал я с отработки лоукика, постепенно чередуя его с ударами
руками. Прямой, крюк, свинг. Повторить. Методично, выстраивая
правильное выполнение ударов. Я тренировался, пытаясь восстановить
навыки бокса уже две недели. Сразу после того, как перестала
беспокоить рука, что произошло за пару дней. Не знаю, что не так с
моим телом, ведь кузнец до сих пор ест только жидкие супчики, не
демонстрируя особой скорости восстановления.
– Хорошо бьёшь, правильно, – похвалил меня подошедший
трактирщик.
– Стараюсь, мне же ещё отбиваться от господина Густава, –
улыбнулся я, стараясь свести всё в шутку. Меньше всего мне нужны
лишние вопросы.
– Господин у нас в замке живёт, – скривился мужчина, кивнув в
сторону баронского жилища. – А у нас тут все свои. Так что давай
без этого, зови просто по имени.
На что я кивнул и, немного замявшись, всё же спросил:
– Скажи, Эрхард, как меня зовут?
– Ты совсем ничего не помнишь? – прищурился трактирщик.
– Картинки, ощущения. Но до удара по голове всё как в тумане. Не
помню отца, не помню мать. Даже говорить учусь заново. Только
мелькает, что обо мне кто-то долго заботился, девушка. И всё.
– Сестра твоя старшая, Эрна. Она отправилась в столицу учиться
три года назад, – вздохнул мужчина. – Тебя зовут Бьёрн.