Покрепче схватив скользкое от крови копьё, я повернулся к
зелёным уродцам. Чуть выше, чем мне по грудь, худые, в обрывках
шкур и иногда тряпок, они сжимали в руках свои примитивные копья и
дубины.
– Отступаем назад! – велел мне пекарь, взмахами меча отгоняя
уродцев.
Это выступило спусковым крючком для тварей, первый из которых
рванул ко мне, поднимая копьё с каменным наконечником для удара. Я
отбил острие и уколол в ответ, не переставая отступать назад. От
моей атаки он отшатнулся в бок и ударил ещё раз.
Я сглотнул. Я практически не рассмотрел момента начала атаки.
Спасло меня то, что я уже отступал, а моё копьё и руки длиннее, чем
у гоблина. Каменный наконечник не достал всего ладонь до лица.
Откуда-то сверху треснул арбалет, и гоблин отшатнулся назад со
стрелой в груди. А выстрелы из луков заставил остальных троих
броситься в стороны. Мы же со стариком пробежали через разрушенные
сени и взлетели по лестнице на второй этаж.
– Что дальше? – спросил я, пытаясь отдышаться.
– Дело за бароном. Ждём его отряд и начинаем зачищать деревню,
если охотники не справятся.
– А сами?
– Кто-то должен защищать женщин и детей в каждом доме. Как
только они придут, начнём выделять людей им в помощь.
Это имело смысл, гоблины рассеялись по всей деревне, пытаясь
штурмовать дома, но откатывались, встреченные стрелами и копьями.
Сейчас они деморализованы предполагаемой смертью их предводителя,
но достаточно скоро они начнут концентрироваться в более крупные
ватаги и вскрывать дома по очереди.
Раздался далёкий звук трубы и старик рядом выдохнул. Баронская
дружина шла на помощь.
– А что с магистром?
– Его прикрывают соседи, – ответила мне стоящая у окна с
арбалетом женщина, после чего, окинув меня взглядом, бросила
старику: – Папа, ты хоть сапоги ему выдай, на зачистке
понадобятся.
Старик хмыкнул и, согнав двоих маленьких детей с сундука у
стены, открыл его. На пол полетели сапоги, стёганая куртка под
доспех, кольчуга с несколькими нашитыми на неё стальными
пластинами. Шлем. Всё даже на первый взгляд старое, местами
тронутое ржой.
– Что смотришь? Одевай, – хмыкнул пекарь.
Дважды мне повторять было не нужно. Поддоспешник, который прямо
на мне подтянули ремешками, кольчуга. Шапочка под шлем и сам шлем.
Сапоги оказались сильно большими, и я расстроенно посмотрел на
старика.