- Я про хмырникоф! – напомнил
Флик.
- И я про них, – заверила я, – Так
вот, однажды этот дядька Тыртыш рассказал мне, как надо действовать
стражникам, если бунтует толпа. Понимаете, толпа большая, а
стражников мало? Так вот, есть специальные приёмы. Я не буду
говорить о том, что можно внедрить своих агентов заранее.
Предположим, что мы туда никого внедрить не успели.
Что такое толпа? Это не просто
сборище людей. В толпе человек теряет свою индивидуальность и
становится частью толпы. Винтиком. Он теряет интеллект и рассудок.
Начинает действовать на инстинктах. Причём, зачастую, на самых
низменных инстинктах. Толпа объединена единой целью, единым планом
действий и волей вожака.
- Зачем фы рассказыфаете мне про
толпу?! – взорвался профессор, – Я просил рассказать про
хмырникоф!
- Та-а-ак, – устало протянула я, –
Придётся вернуться чуть назад. Сколько человек, по вашему мнению,
составляет самую маленькую толпу? Вот, один, это явно не толпа. Это
один. А сколько будет в толпе?
- Хм? – задумался профессор и
пошевелил в раздумье бровями. Отчего пришёл в движение весь пучёк
волос на голове. Ощущение было такое, будто седой ёжик свернулся в
клубок, выставив во все стороны колючки, и тут же развернулся
обратно, – Дфа, это тоже не толпа. Три … нет, это тоже толпой можно
считать с большой натяжкой … Четыре. «Небольшая толпа, в количефтфе
четырёх челофек, напала на мирного гнома и ограбила его, отобраф
часы, деньги и ценности», – это звучит логично. Не отторгается
фнутренне. Итак, самая маленькая толпа – это четыре челофека!
- Отлично, профессор! – похвалила я,
– А теперь скажите, до какой численности толпа будет
однородной?
- Откуда я знаю? – дёрнул плечом
профессор.
- До семи человек, – подсказала я, –
Попробуйте усадить за стол семь человек и угостить их вином. Даже
пьяные, они все семеро будут обсуждать одни и те же темы, вести
одни и те же разговоры. А если вы посадите восемь, то обязательно –
обязательно, профессор! – они разобъются на две маленькие группки.
И разговоры будут уже внутри этих маленьких групп.
- К чему мне это знать?! – похоже,
профессор дошёл до кондиции.
- К тому, – неторопливо пояснила я,
– что у хмырников это не так. У них и одно и другое равняется пяти
особям! Пять хмырников – это толпа. До пяти – нет. Четыре хмырника
– это сборище индивидуалистов. А пять – толпа. Но уже шестой
хмырник становится зачатком второй группы в этой толпе. То есть,
может быть поставлен в противовес общей, единой до этого группе.
При этом, заметьте, любой хмырник в толпе из шести особей может
считаться шестым! Не обязательно тот, кто пришёл последним. Как,
собственно, и у людей, только у людей восьмой, а не шестой.