Приходит сообщение от Слепого Кота:
«Беги, ты в опале». Хм, не ожидал. Нет, не «опалу», тут всё
понятно, а дружеской услуги. Спасибо, полосатый.
Через пять минут спускаюсь в гостиную.
Поляницы уже здесь – прекрасные, словно сновидения, в белых одеждах
афганских наложниц или жен. Еще и Ливер Серега приглашен – сидит в
сторонке, глазеет на пышные формы Вики, оттягивающие шелк
туники.
Я хмурюсь.
- Задумался, Серый?
- Э? – отвлекается он просмотра. – А!
Да, есть немного. Война ведь…столько мыслей…тяжелых…
Ага, и округлых. Но опустим. Не
сворачивать же шею за взгляды? Тем более собираюсь доверить Сергею
самое дорогое.
Я поднимаю взгляд на Кали и смотрю ей
в глаза.
- Если попадете без меня в бой,
слушайтесь Волчицу.
- Без тебя?! – испуганно хватается за
слова Алла. – Куда ты собрался?!
- На полевой суд, мы все туда сейчас
пойдем. Вы как свидетели. Меня же обвинят в предательстве и
разгроме армии. Что бы ни случилось, не вмешивайтесь. Пускай князь
Николай решает.
- Что решает?! – вскрикивает
Белоснежка. – Это же бред! Ты герой! Тебе должны дворец построить!
Что они творят?!
- В любом случае, убивать их за
дебилизм я не буду.
- Но пойдешь на этот самосуд дураков?!
– Белоснежка разошлась не на шутку. – Зачем тебе сдалось их
уговаривать?
- Без меня, - я оглядываю девушек, их
серьезные юные лица, их великолепные фигуры, прикрытые шелками, и
поправляюсь. – Без нас они погибнут.
- И пускай! – Белоснежка вскакивает и,
пробежав метр, падает на колени возле моих ног. – Зачем жить для
других, когда всегда умираешь один?
Она обнимает мои колени и прижимается
лицом. Дорожки слез бегут по ее нежной щеке. Остальные поляницы
грустно смотрят на «сестру».
Наклонившись, беру ее лицо в ладони,
провожу большими пальцами по скулам, задерживаюсь на
висках.
- Да, умер я один. Думал, что умер.
Но, когда возродился, то снова встретил тебя, снова встретил Кали,
- я бросаю взгляд на Волчицу, ее глаза наполняются слезами. – А
потом познакомился с Викой и Аллой, - девушки вздыхают. - Поэтому
смысл есть, Света. За пологом темноты я увидел вас, мои поляницы.
Мы рождаемся без доброты, она созревает в нас вместе с телом не
просто так. Грустно оставаться никчемным роботом из мяса. И я рад,
что вы все не такие.
- Мне плевать на всех, - плачет
Белоснежка. – Только ты, только вы, - она обводит рукой гостиную,
даже молчавший Ливер случайно попадает в этот круг, от чего
расцветает улыбкой. – Только вы дороги мне. Кроме Сергея. – Тут же
добавляет, и командир грустно опускает голову.