– Но ведь нужно проверить все возможные варианты! – Не унимался
я.
– Товарищ курсант, – Уже гораздо строже вспылил полковник, –
Дело о подпольной лаборатории закрыто по статье двести двадцать
восемь и, частично, сто семнадцать. Следовательно, ни о каких
дальнейших обысках речи идти не может. – Он протянул мне мой рапорт
назад, – Продолжайте работу, Кузнецов.
Никогда бы не подумал, что пятиминутное единение с природой так
положительные скажется на ясности моей мысли. Стоя вот так вот на
пригорке близ лесной чащи я как будто очистил свою голову от всего
ненужного, придав какой-то неведомой лёгкости и светлости разуму.
Передо мной открылся донельзя восхитительная картина, которая,
наверняка, стала бы пейзажем какого-нибудь художника-живописца,
если бы такие здесь, конечно, водились. Бескрайние просторы с
наслоенными друг на друга лесами, полями, холмами и оврагами,
речушками и полянами. Где-то далеко впереди хмурились тучи и
сверкала молния. Видя подобное, хотелось воевать уже не столько за
что-то материальное и даже не за собственную жизнь. Хотелось биться
за каждый клочок этой прекрасной земли. Неужели в прошлом природа
действительно была столь прекрасна? Похоже, что бесконечно
набирающий обороты технический прогресс – штука столь же полезная,
сколько разрушительная и беспощадная. Проникнувшись моментом, даже
конь и тот прекратил своё бесконечное фырканье и сопение, полностью
имитируя звуком камень.
Не знаю, сколько бы я вот так вот простоял, любуясь этим,
безусловно, фантастическим пейзажем, если бы уже спустя пять минут
позади не послышался многочисленный топот бегущих рысью всадников.
Это Генрих во главе обоих моих пятёрок спешил проверить, всё ли у
меня в порядке. Стоит признать, что внешне не сразу можно было
отличить знатного немецкого дворянина от моих «боевых холопов», как
тут было принято говорить. Да, его выдавал, пожалуй, только лишь
блестящий доспех и гораздо более уверенная посадка в седле.
Остальные же одиннадцать человек, не смотря на свой фактический
статус, на самом деле не выражали какой-то обыденной рабской
подавленности, присущей остальным боевым холопам. Они не уступали
Майеру ни физическими габаритами, ни твёрдостью взгляда. Всё верно,
ведь этих, ещё по сути отроков я воспитывал не как рабов, которым
предстоит взять в руки оружие, а как полноценных воинов. Даже
больше скажу – как рыцарей. Ну, по крайней мере начинал. Да,
базового воспитания или образования они получить не успели. Но зато
их тренировки проходили в таком формате, что они чувствовали себя в
некоторой степени равными даже своему хозяину, из-за чего они
сейчас хоть и понимали свой формальный статус, но на самом же деле
чувствовали свою принадлежность к куда более высокому слою
общества.