– У него нет родственников? – спросил полковник.
– Нет, насколько мне известно.
– Конечно, я не стану упоминать на дознании о вероятности самоубийства. Это было бы несправедливо по отношению к его памяти. К тому же нет доказательств. Несчастный случай – гораздо более правдоподобная версия. Для школы это, разумеется, будет потерей. Ученики его любили?
– Вряд ли, – ответила бабушка. – В этом возрасте они все – дикари.
Так и не замеченный ими, я выскользнул за дверь.
В те рождественские каникулы я начал взрослеть. Впервые испытал коварный искус власти, возбуждение от чувства контроля над людьми и событиями, самодовольство от покровительства. И еще один урок я усвоил, его лучше всего сформулировал Генри Джеймс: «Никогда не думай, будто познал чью-то душу до конца». Кто бы мог представить, что мистер Майклмасс когда-то был преданным отцом и любящим мужем? Хочется верить, что это понимание сделало меня лучшим юристом, чем я мог стать без него, более сострадательным судьей, но я в этом не уверен. К тринадцати годам основа личности уже заложена.
Мы с Сондерсом больше не говорили об этом убийстве, даже когда нас обоих через семь недель вызвали для дачи показаний. Вернувшись в школу, мы почти не встречались; в конце концов, я был учеником, он – прислугой. Я разделял снобистские взгляды своей касты. То общее, что нас связывало, было тайной, но не дружбой, не жизнью. Однако порой я видел, как он идет вдоль кромки поля для регби и руки у него дергаются, будто он пытается что-то поймать.
Аукнулось ли нам это? Моралист, полагаю, ожидает, что нас замучили угрызения совести, а новый учитель оказался еще суровее, чем мистер Майклмасс. Ничуть не бывало. Жена директора пользовалась определенным влиянием, и я могу представить, как она сказала: «Он был великолепным учителем, разумеется, но мальчики его недолюбливали. Дорогой, может, тебе стоит найти кого-нибудь более учтивого, и чтобы мы не должны были кормить его во время каникул».
Так у нас появился мистер Уэйнрайт, нервный, неопытный еще учитель. Он нас не мучил, зато мы издевались над ним. В конце концов, мужская средняя школа – это внешний мир в миниатюре. Но Уэйнрайт взял на себя особую заботу о Тимми – вероятно, потому, что тот был единственным в классе, кто не дерзил ему. И благодаря его любви и терпению Тимми расцвел.