– Не волнуйтесь, ваше величество. Я, как вы знаете, всегда считал, что люди должны заниматься тем, что лучше всего могут делать. Поэтому я не претендую на ваше место и не желаю делать вас послушной куклой. Королевству гораздо нужнее умный самостоятельный монарх, чем маг, пусть и Великий, который не всегда понимает, что руководить целым государством – это не одно и то же, что руководить магической гильдией.
– Ладно, пошутили, и будет, – не смог сдержать вздох облегчения Саре, – будем ждать Бришана. Сдается мне, что он свяжется с нами уже в самое ближайшее время. Я займусь подготовкой войск. А ты подготовь отряды магов и накапливай необходимую энергию. Надо готовиться к войне. Только сделай так, чтобы ни один шпион не донес врагам о наших приготовлениях. Сможешь?
Бремм кивнул головой. Ему давно были известны все шпионы, жившие в Мерси и в некоторых крупных городах Синего королевства. До поры до времени их не трогали, иногда скармливая какую-нибудь дезинформацию. Но сейчас настало время.
Маг усмехнулся и, еще раз кивнув королю, вышел из комнаты. Саре проводил его задумчивым взглядом, потом повернулся к окну и продолжил любоваться панорамой острова, раскинувшейся перед ним.
* * *
Я заночевал в небольшой глухой деревушке, находившейся в стороне от больших дорог, ведущих от Никета к другим крупным городам Белого королевства. Деревушка, носившая название Блэкст, располагалась в Заповедных лесах, лесном массиве, охватывающем часть границ королевства на западе.
Люди здесь жили, но деревень было очень мало и все они были разбросаны по окраинам леса. Места глухие, и магические создания Андры были здесь редкими гостями. Я снял комнату в единственной в деревеньке гостинице, и рано утром ко мне уже заявились гости. Пожаловал местный староста с эмиссаром Белой гильдии, представлявшим в деревне власть Андры.
Естественно, что хорошего мага в такую глухомань не отправят. При взгляде на горе-эмиссара, носившего имя Стлэн, становилось ясно, что единственным его желанием было выпить. Трясущиеся руки и синеватая физиономия любителя крепких напитков довершали общую неприглядную картину.
Староста же оказался простоватым деревенским увальнем, щедро употреблявшим по поводу и, что гораздо чаще, без повода нецензурные слова, из которых он составлял такие цветистые обороты, что мне оставалось лишь качать головой, признавая этот его талант.