В этот раз мы ночевали в лесу. Э-э-э-э, не совсем в лесу, а на
поляне черного леса. Мия сказа, что место не доброе, злое. Я
выставил сторожевые посты. Ночью на нас напали. Ну, напали – это
наверно, сказано громко. Влезли толпой в лагерь на охраняемую
территорию какие-то местные зверики. Один ловкий мохнатый с
умильной улыбающейся мордочкой влез в вентиляционное окошко лавки и
утащил у спящего торговца коврик для моления и палку колбасы.
Скрутил коврик в трубочку передними лапками, больше похожими на
ручки, и сунул в дырку своим таким же милым братанам, они тихо
приняли украденное, и уволоки в лес. Кражу запечатлел
видеорегистратор во всех подробностях. А вот второй зверь, большой
и стремительный, нарушив охраняемый периметр, попал под огонь
часовых, промчался серой размазанной тенью по лагерю, полоснул
когтями по стенке одного из магазинов и исчез в чаще.
Искать похищенный коврик с колбасой, тем более, преследовать
крупного хищника, не стали – это мы вторглись на их территорию, а
не они на нашу. Завтра мы уйдём, и, надеюсь, звериная жизнь в лесу
наладится. А мы пойдем своим путём.
Наша колонна двигалась практически без остановки. Магазины
размещенные на антигравитационных платформах бесшумно скользили над
дорогой. И лишь имперские шагоходы в начале и конце кавалькады
погромыхивали металлом и порыкивали маршевыми двигателями.
Расслабившиеся продаваны вытащили на плоские крыши магазинов
шезлонги и вывалили незагоревшие телеса наружу, ловя ими не жаркое
солнце предгорий. Погода изменилась, чем ближе мы подходили к
горам, тем чаще шёл дождь. Вообще-то он шёл теперь каждый день
после обеда. До обеда светит ясное солнышко, к обеду непонятно
откуда натягивает тучи, и, вуаля – вот уже идёт дождь. К вечеру
тучи исчезали, и закатное солнце полыхало на омытых дождем деревьях
и травах. А на утро всё повторялось.
Через пару дней я заметил, что компания миловидных вороватых
звериков увязалась за нашей колонной. И уже не дожидаясь ночной
темноты совершала набеги на магазины, пытаясь пробраться внутрь и
разжиться чем либо вкусненьким или нужненьким. Они на ходу ловко
заскакивали на движущуюся платформу и как ртуть буквально протекали
в любую щель магазина, легкомысленно оставленную хозяином. А уж
внутри, если сразу не натыкались на хозяина и не получали веником
по морде, то отрывались по полной: ели, пили, гадили и тащили все
плохо спрятанное.