Не обращая внимания на протесты и угрозы, я отвел «Плясунью» на безопасную стоянку в лагуну. Солнце закатилось за пылающий горизонт, лодка мирно покачивалась на двух надежных якорях, а я восседал на мостике в гаснущих сумерках, наслаждаясь первым стаканчиком шотландского виски за вечер. В кают-компании подо мной без конца о чем-то спорили, что-то обсуждали. Дискуссия меня не интересовала, я даже вентиляционным каналом не воспользовался. Налетели первые москиты, стали виться и зудеть над ухом – пришлось спуститься вниз. При моем появлении разговор прервался сам собой.
Загустив подливку, я подал тушеных устриц с печеными бататами и салатом из ананаса. Еда настолько их захватила, что за ужином никто слова не произнес.
– Господи, даже моя сестра не умеет так готовить, – выдохнул Джимми.
Я улыбнулся ему, поскольку весьма горжусь своими кулинарными талантами, а юный Джеймс, несомненно, оказался гурманом.
Проснувшись после полуночи, я поднялся на палубу проверить якоря, которые надежно удерживали «Плясунью». Неземную тишину и покой ночи нарушали мягкий плеск прилива, что лизал борт лодки, да отдаленный шум набегающего прибоя: докатившиеся из океанских просторов высокие волны с пеной и грохотом разбивались о вздымающийся из морских глубин коралловый Пушечный риф – удачное название, как звук салюта из крохотного орудия. Мерцающий серебристый свет луны заливал проток, и голые вершины Трех Старцев блестели, будто слоновая кость. Пары влажных испарений с поверхности лагуны трепетали и извивались в ночи, как души грешников в преисподней.
Внезапный шорох за спиной заставил меня резко обернуться. Гатри, в одних плавках, следовал за мной по пятам – беззвучно, словно вышедший на охоту леопард. На белевшем в темноте поджаром теле бугрились мускулы. Вдоль правого бедра на уровне опущенной руки свисал знакомый пистолет сорок пятого калибра.
Наши взгляды скрестились, и прошло несколько мгновений, прежде чем я расслабился.
– Зря стараешься, красавчик, ты не в моем вкусе, – пошутил я, но адреналин уже бушевал в крови, и голос охрип.
– Когда придет время тебя трахнуть, Флетчер, я вот что засуну. – Гатри поднял пистолет и ухмыльнулся. – До упора, парень.
Перед восходом солнца мы позавтракали. Я прихватил кружку кофе и поднялся на мостик, вывести лодку в открытое море. Мейтерсон остался внизу, Гатри развалился в рыболовном кресле, а Джимми объяснял мне, что ему потребуется в течение дня. Он вздрагивал от возбуждения, словно молодой охотничий пес, впервые почуявший дичь.