– А разве нет?
Я насмешливо покачала головой. – Неа.
– Может всё-таки пригласишь? Поговорим.
– Мы все друг другу сказали при последней встрече. Или ты что-то
упустил?
Он вздохнул. – Аль…
– Аглая! – Терпеть не могу, когда фамильярничают. Аля я только
для своих.
– Малыш… – Гришаня включил фирменный щенячий взгляд, жалостливо
выпучив голубые зенки, и тяжело вздыхать пришлось уже мне.
– Знаешь, приди ты через неделю после ссоры, я бы еще подумала,
приди ты через две, возможно, у тебя тоже оставался бы призрачный
шанс… Но сейчас, три месяца спустя, если бы не дурацкая татуировка
на твоей шее, я бы и не вспомнила как тебя зовут! Все, я замерзла.
Пока!
Май на дворе, но май в северной столице все равно что март, так
что в одном тонком халатике на босу грудь я совсем продрогла. Но
настырный поклонник не позволил захлопнуть дверь, под моим
возмущённым взглядом перехватывая ее рукой.
– Что, неужели запчасть лучше, чем целый экземпляр? – Насмешливо
покосился он на мой карман. Я проследила за его взглядом и
досадливо закусила губу. Георгий торчал оттуда наполовину,
совершенно бессовестным образом паля контору, молчаливо оглядывая
наши разборки своим единственным глазом. Но показывать, что
уязвлена, я не стала, и, гордо вскинув подбородок, заявила:
– Конечно лучше! Он, в отличие от тебя, хотя бы не треплет нервы
и не портит мне мозги своими идиотскими претензиями. Тебе есть чему
поучиться! Все, пока, я сказала! – И, скинув назойливую руку, с
силой захлопнула дверь перед его носом.
Уф! Надеюсь, внял, и больше я не увижу его самоуверенную
физиономию на своем пороге. Но настроение подпортил. Георгий
полетел обратно в ящик, в очередной раз не запятнав свою полимерную
честь, а я решила запить стресс чашкой капучино. Но кофе, к моему
прискорбию, закончился. В холодильнике, как и всегда к концу
недели, та самая мышь утроила традиционное самоубийство через
повешение. Магазин, жди меня, я иду.
Собралась за пять минут, и выпорхнула за дверь. У порога
сиротливо валялся букетик ландышей. Надо же, так и звездой себя
недолго почувствовать. Причем безвременно почившей, к склепу
которой безутешные поклонники подтаскивают столь же безжизненную
флору. Но я пожалела цветы, подобрав, и, вернувшись в квартиру,
поставила их в вазу. Они ни в чем не виноваты. И, кажется, этот
особенный аромат теперь всегда будет ассоциироваться у меня с
определенным событием и с определенным человеком…