В пятнадцатом, когда тема докторской
была утверждена, диссертация была практически закончена. Но более
пяти лет Александр уточнял работу и вносил в нее необходимые
изменения. Я участвовал в формировании диссертации на первом ее
этапе, а вот во время этого периода с удивлением заметил, что на
основе моих идей Саша Конюхов сумел создать свою оригинальную
теорию, в которой научные воззрения академика Коняева нашли
закономерное, хотя и весьма своеобразное развитие. Так что будущему
профессору, и, почему бы не загадать, академику Александру
Михайловичу Конюхову «светит» большая научная карьера.
Вот и подошло время встречи.
Мариночка, запихнув в халатик какие-то медицинские причиндалы, чуть
замешкавшись, выкатывает меня за ворота объекта. Электродвижки
позволяют легко отворить «калиточку», представленную массивной
бронированной плитой. Знаю, как соблазнительно, нет, как
сногсшибающе выглядит госпожа Ведерникова со стороны. Убойная сила!
Вот и будущий профессор наблюдает за ней с отвисшей нижней
челюстью. Эх, Сашка, жениться тебе надо было бы вовремя! Не страдал
бы сейчас от спермотоксикоза. Хотя нет, страдал бы! Маринка, она
такая! Мумию возбудит! Поэтому ее в музеи египетских древностей не
пускают ни за какие коврижки!
Ладно, покатываю к доктору наук,
поздравлять его – как-то банально и не в моем стиле. В моем личном
стиле сказать что-то бодренькое, но гаденькое одновременно. Сашка
меня знает, как облупленного, он обижаться не будет, примет все как
есть. Поэтому и ляпаю:
- Ну что, ученичок, обосрался?
И по тому, как вытягивается,
стопорясь, физиономия Александра, понимаю, что что-то пошло не так.
Поэтому обращаюсь уже к Марине:
- Девочка, побудь тут поблизости, у
нас тут разговор не для ваших прелестных ушек.
И медсестра Ведерникова отходит, но
не так, чтобы очень уж далеко, а так, чтобы контролировать мою
тушку, разговор она подслушивать не собирается, уверен, что
микрофон где-то в кресле-каталке, хорошо, если один.
Конюхов
«Кто настучал старику?» - это была
первая мысль, которая возникла в моей голове, как только я услышал
бодрую фразу академика. И только через несколько секунд до меня
дошло, что это обычная академическая подколка, так характерная для
этого экстравагантного чудака от исторической науки. По-видимому,
по моей физиономии Михаил Николаевич обо всем догадался. Он просит
медсестру, которая носит это стандартное морское
имя