Может и Гарода он обманул бы, а меня хрен на рыло! Я вижу, он на
крючке!
– Тринадцать порций в литре вышло, одна порция – один выстрел,
вспоминаю слова Бурхеса и цена два золотых за бутылочку.
– Дешево что-то на один выстрел, – принимает дед мою
терминологию. – От пяти золотых цена должна быть, и она каждый год
растет, – ошарашивает меня дедок.
Ну, Бурхес! Ну, сучий конь! Не дай бог скажет, что продал по
золотому, хотя, вроде, я добро на продажу не давал, разрешил для
своих целей брать, не вытаскает же он за год четыре тысячи
порций?
– Возьмите бесплатно на пробу порцию, если работает, то я
согласен на пять золотых, – говорю Герду.
– Идём, что мы ждём! – торопится маг.
– Ужин сейчас же, – напоминаю я.
– Ты же сегодня в магазин можешь зайти, что тебе ужин. Да и
капуста там с рыбой, и кисель, – не ахти что, крестьянская еда.
Поднимаемся наверх. Я открываю свой сундук и достаю одну
деревянную бутылочку. Дед слегка дрожащими руками открывает и
капает на перстенёк, который тут же замигал как сумасшедший.
– Это оно! И тут чуть больше порции для меня, у меня перстень
откалиброван, – торжествующе говорит он.
– Может Ваш перстень неверно выдал информацию, мне мой маг
сказал про порцию, а он в этих вещах разбирается, хоть и нет ему
ещё и двухсот лет, – сомневаясь, говорю я.
– А ты с юмором! Молодец! У каждого своя порция, это
индивидуально, и я, скорее всего, моложе твоего мага, завтра мне
сто двадцать пять лет, как же вовремя мне зелье подвернулось! –
одобрительно говорит маг и лезет за золотом, отсчитывая, шестьдесят
пять золотых.
– Да возьмите одну бутылочку в подарок, с днем рождения, так
сказать, – от души предлагаю я, ведь он мне глаза открыл пошире на
это зелье.
– А, что за вино у тебя? Спрашивает вдруг Герд, заметив бутылки
на дне сундука, я ведь их так и не распил ни с кем.
– «Твиканское розовое», год не скажу, – с трудом вспоминаю
я.
– Да ладно! Продашь? – живо интересуется дед и, заметив мою
заминку, говорит. – По десятке за литр легко продашь, я дам
двадцать, трудно его стало найти. Твикании уж как сто лет нет в
нашей империи, поэтому и лет ему не меньше ста.
– Продам, но одну бутылку подарю, и не отказывайтесь, –
соглашаюсь я, ведь в вине я не специалист.
– Дед отсчитывает сорок золотых и удаляется с моими напитками на
прощание, пообещав для меня артефакт личного изготовления.