– Не бойся, как лекарь она хороша тоже, а насчёт «подкатить»,
так я уже давно подкатил, не знаю, как теперь откатить назад, это
её инициатива была насчёт тебя, – признался маг. – Да и побаиваюсь
я её, она в отравах и проклятьях сечёт. Ты уж потерпи, дружище!
– Да сбагри её кому-нибудь, вон, например, Одноглазому, –
посоветовал я.
Одноглазый копался с Сандаем и шлемом, но каким-то образом
почуял опасность и мрачно зыркнул на меня. А может и услышал, хрен
этих магов знает, какие у них артефакты. Я вот до сих пор не
понимаю, что он в глаз себе за камень вставил? Точно уверен, что
вырастить новый глаз не проблема в глобальном смысле. Да – дорого,
да – долго, да – не каждый может, но ему и так хорошо. А значит,
плюс от его увечья перекрывает минус.
Подошедшая «лялька» внушала уважение габаритами, как минимум.
Этакий слоник со всклоченной причёской, и параметрами где-то сто
двадцать на сто двадцать на сто пятьдесят, и со следами былой
красоты на морщинистом лице старушки лет шестидесяти. Опять же
предварительное суждение о возрасте, ведь она могла и омоложение
пройти. Сразу стало ясно, что оба старика с ней спорить не станут,
скажет она засунуть меня в печку и сжечь – сделают это без
колебаний. Тётка, пока так буду её называть, дала какое-то зелье
Сандаю, и наказала ему ничего не есть три дня, только пить можно
после него.
– Зато ужас будет глубже! – доверительно сообщила она почему-то
мне.
Сейчас меня заботят слова Герда Шашина о том, что она заводная и
без предрассудков, и я без слов отхожу подальше. Пусть она кого
другого заводит. Я точно ничего пить не стану, и хер они со мной
втроём справятся. Зашибу! Испытуемый Сандай поражает меня своим
мужеством. Вот это настрой! Настоящий суровый кочевник! Он выпивает
ещё одно зелье от Одноглазого, надевает знакомый мне шлем с острой
шишкой, и слушает последние наставления.
– Для третьего ранга нужно овладеть воздействием магией, любой,
хоть огонь, хоть вода, хоть удар силой духа, но ты должен сбить
шишку со шлёма! – наставляет Шашин.
Свет гаснет, вернее, тускнеет и тут же раздаётся вопль, нет –
рёв Сандая, схватившегося почему-то за бок. Оружия у испытуемого
нет никакого, поэтому ближайшие пару минут мы смотрим как Сандай
уворачивается от неведомой опасности, проявляя чудеса ловкости, а
иногда и терпения к боли, когда ему увернуться не удаётся. Вдруг
сверкнула молния в разведённых руках Сандая, и раздался его
победный рев. После снятия шлема все увидели, что Сандай частично
поседел, лицо в крови, а взгляд откровенно безумный.