-Тани Шора, - тихонько позвала невеста женщину и попыталась
открыть решетку.
-Росица, а ты прекрасна в праздничных одеяниях, - страдальчески
проговорила заключенная и попыталась сесть. - Мне приготовлен
смертный приговор. Вытащи меня отсюда, и мы будет квиты.
-Я должна что-то придумать ... - робкий голос говорил все тише,
боясь привлечь лишнее внимание. - А потом вы вместе с ребенком
...
-НЕТ! - Закричала Шора. - Я эту гадость даже в руки не возьму!
Это из-за этой заразы в моем чреве, Августин свирепствует!
В коридоре раздались громкие шаги. Казалось, что весь мир
остановился и замер, прислушиваясь, как идет нечто грузное и
ужасающее. Вскоре перед Росицей появился мужчина необъятных
размеров и с лохматой длинной бородой. Он щербато улыбнулся так,
что на его лысой голове появились складки, а потом ...
-Что такая птичка делает в моем зверинце? - Запах изо рта
охранника заставил невесту сморщиться. - Тани Росица, вы не боитесь
покидать жениха?
-Я бы хотела забрать тани Шору, - ласково пробормотала девушка и
увидела на лице мужика насмешку.
-Забрать? Августин уничтожит за исчезновение его игрушек. Лучше
бы вы шли отсюда, пока вас не посадили в клетку! - Охранник
притронулся к яркому лифу свадебного платья, а потом притронулся к
нежной коже груди девушки. - Может мы бы и договорились, но ваш
жених ... сильнейший воин и людей своих учит тому же. Даже ваш отец
заколет меня, если сейчас вы потеряете честь ...
-У меня есть это, - Росица стала снимать с себя украшения и
ссыпать все драгоценности в широкую ладонь охранника. - Сделайте
что-нибудь ...
Отблеск в драгоценных камнях манил взор простого солдата, но что
поделать, если завтра должны сжечь именно женщину с ребенком?
Толстые, грязные пальцы тянулись к 'хорошей жизни', а мозг искал
выход из ситуации. Девушка отходила от толстяка и уносила каменья
за собой ...
-Я знаю, как помочь, - мужик, наконец, поймал маленькую ладошку
и высыпал ее содержимое к себе в карман. - Завтра будет казнь
матери с ребенком, - огромный ключ открыл дверь в камеру Шоры, а
ручища выволокла женщину за шкирку в коридор. - Только баба будет
другая пленница. Тан уже давно забыл о крестьянке смевшей перейти
улицу, когда он ехал на коне. Она здесь уже седьмой месяц, а
приговора так и не было. Правда, она уже брюхата ..., раскатистый
смех заставил Росицу сжаться, но она смотрела, как мужчина погладил
свои штаны и побил себя по огромному животу.