– Ты как? Где-то болит? Прости меня,
Катенька, – обняла Зоя рыдающую подругу, сама, вновь, заливаясь
слезами.
– Тимур… Как он? – спросила в ответ
девушка, больше заботясь о парне, чем о себе.
– Я не знаю. Этот человек обещал нам
помочь и довезти до убежища. Он сказал забрать все самые важные
вещи из машины.
За два раза девушкам удалось
перенести вещи во внедорожник. К этому времени одаренный помог
Тимуру подняться, довел до своей машины и уложил на заднее сидение.
Последнее, что он сделал, это забрал канистры с купленным бензином
из багажника и так же перенес к себе.
Катя молча забралась на заднее
сидение к Тимуру и Зое ничего не оставалось, как сесть впереди,
возле водителя.
– Тимур, как он? – спросила Зоя их
спасителя, так как сама не могла понять состояние друга.
Парень просто сжался, лежа на
сидении, зажав живот руками, и не издавал ни звука.
– Не знаю. Попробуем сейчас сунуться
в больницу. Если нет, покажем его медикам на ближайшем кордоне.
О парнях, что остались лежать на
заправке, подростки молчали. Не то, чтобы эти ублюдки не
заслуживали своей участи, но ведь это было убийство. И хотя их убил
одаренный, но они теперь с ним. Выходит, стали соучастниками? Разве
их не будут теперь искать?
Зоя бросила быстрый взгляд на
мужчину, что сидел рядом и уверенно вел машину по опустевшим
улицам. Одежда конечно полностью скрывает тело, но даже так видно,
что он крупный, высокий. А если вспомнить, как быстро и легко он
двигался, вспомнить силу его рук, что удерживали ее на стоянке в
лагере сутки назад, то вывод напрашивается один. Сомнения больше
нет, относительно ремесла одаренного. И это именно она поспросила
его о помощи. Смерть тех людей теперь на ее совести? Не сделала ли
она хуже, отдав свою жизнь и жизни своих друзей в руки этого
убийцы?
К счастью, в больнице нашелся врач,
что смог осмотреть пострадавшего Тимура. Несколько гематом на
брюшной полости, спине и руках, но в целом все нормально. Критичные
повреждения отсутствовали. И пусть обратную дорогу до машины парень
прошел, опираясь на плечи подруг, так как каждый шаг отдавался
болью, но сказанное врачом очень обрадовало друзей, ведь означало,
что они могли двигаться дальше на север к убежищу, в котором их
обязательно найдут родители.
Когда вышли из больницы на улицу,
была уже ночь. Тонкие капроновые колготки и вельветовые жакеты
никак не спасали от осенней прохлады, заставляя ежиться.