–
Получается, что сейчас нигде не безопасно?
– На севере
из-за климата есть малонаселенные места. Там сейчас безопаснее
всего.
Что ж,
значит в ближайшее время он покинет столицу. Это и к лучшему.
Сейчас, когда, садясь в машину, он вновь одел маску и капюшон
толстовки на голову, она вновь перестала видеть его лицо. Лишь
внимательные глаза в зеркале заднего вида, следящие за
дорогой.
Лёжа, ей
было скрыто все, что происходит вокруг, мимо чего они проезжают.
Если захотеть, можно представить, что ничего не случилось, и она
просто автостопом добирается из школы домой. Конечно, будь все как
раньше, она никогда бы не решилась на подобное, но почему бы не
помечтать, что сейчас она не дочь первого заместителя Министра по
связям с общественностью в Министерстве внутренних дел России, а
просто никому не известный подросток, что решил отправиться в
путешествие.
Интересно,
если бы она была никому не известной Зоей, он бы тоже обратил на
нее внимание? Хотя, какая разница? Все, что случилось, уже не
изменить. В Москве они расстанутся, и каждый пойдет своей дорогой.
Он будет дальше жить своей жизнью, а она своей. И все же, ей
впервые удалось соприкоснуться с этим темным и таинственным
миром.
– Твой
фамильяр, он был с тобой с рождения? – спросила Зоя.
Пусть
фамильяры и появились более десяти лет назад, но они оставались
чем-то мистическим, невероятным. Магическими существами, о которых
раньше в сказках писали. И если этот одаренный настолько к ней
дружелюбен, почему бы не расспросить его?
– Нет.
Появился тринадцать лет назад.
– И как это
произошло?
– Я вечером
домой возвращался с тренировки. Занимался в то время вольной
борьбой. Когда дорогу переходил, машина выскочила на встречку. Мне
был стопроцентный финиш. Но за секунду до столкновения появился он
и со всей дури вписался машине в бочину. Ее снесло на обочину, вмяв
в придорожный ларек. Водитель погиб на месте.
– Как
жаль.
– Не особо.
Экспертиза показала, что он был пьян. Ехал домой с корпоратива.
Ченуши определили мой случай как самооборону и взяли на контроль,
определив в тренировочный лагерь. Чтобы учиться контролю. Так они
это называли. А спустя три года, в семнадцать, я стал работать на
правительство.
– И чему
вас там учили?
– Убивать.
Все, что видит в нас мир – это орудие для убийства.