Мне было всего десять, когда они оба
погибли, их карета взорвалась благодаря проискам врагов соседнего
королевства, я же остался полным сиротой, окруженный лишь
придворными подхалимами и министрами, которые, разумеется, тут же
усмотрели в этом шанс захватить себе как можно больше власти.
Только мой воспитатель был единственным человеком, которому я мог
целиком и полностью доверять. Лорд Буден был талантливым магом и
если уж совсем откровенно, именно он научил меня практически всему,
что я сейчас знаю и умею. Его смерть около года назад стала для
меня тяжелым ударом, словно я снова потерял родителей.
— Значит, вы наконец передумали
насчет посольства Бахрии? — Этот вопрос резко и неожиданно выдернул
меня из размышлений и заставил нахмуриться.
— Что значит «передумал»? — осторожно
переспросил я.
— Ну как, их посол пребывает сегодня,
а значит, его можно принять, не привлекая внимания, и начать
разговор о возможном постоянном перемирии, — осторожно протянул
министр иностранных дел.
— Не бывать этому! — рявкнул я, если
бы мог, еще бы и кулаком по столу ударил. — Неужели вы всерьез
предлагаете начать переговоры с теми, кто виновен в смерти моих
родителей? — Моему негодованию не было предела.
— Выше Высочество, но вина спецслужб
Бахрии не была подтверждена официально, так предполагал ваш
покойный учитель Лорд Буден, и как бы это ни было печально
признавать, но он вполне мог и ошибаться, — осторожно начал этот
идиот. Нет, кажется, все-таки стоит поискать нового министра
иностранных дел.
— Ваше Высочество, позвольте мне
также отметить, что постоянное поддержание войск на границе в
боевой готовности делает большую дыру в бюджете страны, эти
средства можно использовать гораздо более разумно, — осторожно
заметил министр финансов, а у меня аж зубы заболели от этой
информации.
— Не будет с ними мира, пока не
выдадут ответственных за смерть родителей, — буквально прорычал я.
Как бы ни хотелось отрицать очевидное, но я не был глупым слепцом и
прекрасно понимал, что тратить половину бюджета страны на войну —
это не лучшее решение, но поделать ничего с собой не мог. Это был
вопрос чести, вопрос смерти моих родителей.
— В письме посол упоминал о
возможности брака с принцессой Бахрии, старый король, кажется,
всерьез хочет забыть события давних лет, — добавил масла в огонь
министр иностранных дел, а я буквально подскочил на троне.