И вот тут-то Сезвен и открыл для себя, что демон, оказывается, действительно красив. Ну прямо как обещало заклятие, смысл которого неофит сумел разобрать примерно на половину.
Сезвен присел возле своего приобретения и какое-то время любовался им, а заодно раздумывал, какую пользу из демона может извлечь.
Пока выходило, что никакой. Демон был так слаб, что и речи быть не могло о том, чтобы он Сезвена защищал. Напротив, пока походило на то, что Сезвену самому придётся долго выхаживать его.
Мысль о том, чтобы отправить демона назад, промелькнула и исчезла. Нужно его выхаживать или нет, но Сезвен хотел оставить его себе.
«А если он придёт в себя и…»
Что именно «и» Сезвен не придумал, но в голове вертелось что-то наподобие «и тебя съест». Впрочем, обычно благоразумного Сезвена абсолютно не остужала такая перспектива.
Он твёрдо решил, что отзывать демона не будет. Вот только куда девать его теперь?
Риганом, лежавшим в подвале на соломенном тюфяке, владели схожие мысли.
Недоучка-призыватель вызывал у него смешанные чувства.
У Ригана уже были призыватели, как опытные, так и не очень. Демон не любил, когда они заводили с ним игры и пытались обмануть, подсовывая вместо настоящей платы свою бесполезную душу. А то и вовсе старались избавиться от него, едва он выполнял свою часть договора.
Риган был боевым демоном. Он предпочитал грубую, но честную работу. Убить кого-нибудь или разрушить пару дворцов было самое то.
Военные задания он особенно любил и всем остальным предпочитал именно их.
Если же его призывал кто-то с совсем не близкими Ригану планами, он, как правило, находил способ улизнуть в своё измерение до того, как призыватель ставил хотя бы самую временную печать.
Планы мальчишки пока что не были Ригану ясны. Он искренне опасался, что тот с его помощью собирается творить какую-нибудь ерунду — например, подсовывать жаб учителям в кошельки. И в то же время юноша вызывал у него неожиданную симпатию. Своими голубыми глазами, большими и широко раскрытыми, но совсем не детскими. Нежным контуром лица и плотно сжатыми губами. Нет, мальчишка не выглядел ребёнком, хотя с высоты своих ста пятидесяти Риган мог бы назвать детьми многих смертных.
Трогательная беззащитность сочеталась в нём с неожиданной серьёзностью, и Риган пока что не мог разгадать потенциального хозяина до конца.