К концу недели Северус, как я стал по примеру Мальсибера
называть бывшего профессора, немного оклемался и смог встать на
ноги. Рею стало проще интерпретировать его ответы, которые
перестали быть безликим стуком и теперь сопровождались
гримасничаньем. Сомневаюсь, что лицо Северуса претерпело настолько
значительные изменения, чтобы вызвать смех, но Рей хохотал так
заразительно, что вскоре и мы с Драко вовсю веселились.
Дементоры нам почти не досаждали. Не сказать чтобы Сириус любил
рассказывать о времени, проведённом в Азкабане, однако кое-что он
всё-таки поведал, и я ожидал от азкабановской стражи большего. По
вечерам, конечно, мои приятели-соседи впадали в тоску, но Реймонд
подтвердил мои наблюдения, сообщив, что по сравнению с первым
тюремным сроком, сейчас он словно на курорте. Число дементоров
сократилось в разы (то ли их перебили в Последней битве защитники
Хогвартса, то ли дорвавшиеся в прошлом году до власти Пожиратели по
старой памяти решили сократить популяцию тварей, портивших им жизнь
во время заключения, то ли стражи Азкабана просто разбежались —
факт оставался фактом, их было меньше), так что днём их гнетущее
присутствие было едва заметным и без особых стараний могло быть
проигнорировано.
Как-то в конце июня я слушал хриплый шёпот Снейпа и, не отдавая
себе в том отчёта, улыбался. Заметивший это Мальсибер попросил
Северуса сделать паузу в рассказе и обратился ко мне:
— Ты чего? Что-то хорошее вспомнилось?
Я пожал плечами, потом оглянулся по сторонам и, обведя камеру
широким жестом, улыбнулся. Кто бы мог поверить, что Рей правильно
поймёт, что я пытался сказать, но он понял и шокированно
замолчал.
— Что? — обеспокоенно прохрипел Снейп.
— Он… Гарри, ты же не рехнулся, нет? Салазар! Я не могу
поверить, что правильно понял…
К тому моменту мы почти в совершенстве освоили основные знаки,
поэтому мне не потребовалось много времени, чтобы «озвучить» свою
мысль развёрнуто.
— Он говорит, что ему тут нравится. Что он рад… э-э-э… рад иметь
собственную комнату и… компанию? — я быстро закивал, продолжая
улыбаться. — Мерлин, Поттер, это же какую нужно было иметь жизнь,
чтобы радоваться вонючей камере в самой ужасной тюрьме?! — взвыл
Мальсибер.
Малфой и Снейп молчали, поражённые не меньше Рея.
Понимаю, дикость, но это было правдой. Не знаю, какое детство
было у Мальсибера, но тот же Малфой родился с золотой ложкой во
рту. Чистокровные волшебники делали всё от них зависящее, чтобы их
дети росли принцами и принцессами… В нормальных семьях принято
любить детей, однако настолько балуют наследников, на мой взгляд,
только маги.