— Хранить мои секреты, что же ещё?
Я отдал ей волшебную палочку, и Реймонд скрепил клятву, после
чего все вздохнули свободнее.
— Так где ты был, Бастер?
— В Азкабане.
Сьюзен ахнула. Кратко пересказав историю моих приключений, я
замолчал, давая Боунс возможность всё обдумать.
— Старый козёл, — резюмировала она через некоторое время. —
Среди орденцев ходили слухи, но я не верила…
— Вы согласны нам помочь, Сьюзен? — вкрадчиво поинтересовался
Мальсибер, а мне оставалось лишь удивляться его способности
меняться в зависимости от обстоятельств: час назад он был
балагуром, десять минут назад — опасным Пожирателем смерти, а
сейчас превратился в очаровательного мужчину, под взглядом которого
Сьюзен моментально краснела.
— Чем я могу помочь? — решительно спросила Боунс. — Я ушла из
Ордена…
— Мы знаем, Сью. Придётся вернуться.
* * *
Раскаяние Сьюзен сыграла как по нотам. Старик добродушно
улыбался, но мы-то слышали, как он отдавал приказ найти Боунс и
«устранить угрозу разглашения планов Ордена». Я немного волновался
за безопасность Сьюзен, хоть Кричер и стоял поблизости, готовый
вытащить её по первому же сигналу, от Дамблдора можно было ожидать
чего угодно. К счастью, Сьюзен успела прийти вовремя. Теперь мы
получили возможность не только подслушивать разговоры орденцев, но
и направлять беседы в нужное нам русло.
Между собраниями я расспрашивал Боунс обо всём, что пропустил,
пока сидел в Азкабане, и был бесконечно рад узнать, что Невилл не
отвернулся от меня. Гриффиндорский трус, как его называли
слизеринцы, а теперь и орденцы, открытым текстом заявил, что
Дамблдор лжёт обо мне, и он не будет участвовать в травле. Конечно,
после этого Лонгботтому пришлось скрываться, но он был жив и на
свободе. Сьюзен едва не плакала, рассказывая о том, как орденцы
искали «предателя», успевшего скрыть Лонгботтом-мэнор
Фиделиусом и не появляющегося на публике. Даже орден
Мерлина Невилл не смог получить, побоявшись появляться в
Министерстве, заполонённом бывшими соратниками и друзьями.
Нотт предложил воспользоваться затруднениями Невилла, но я
отказался: тот достаточно страдал, чтобы заслужить спокойную жизнь.
Да и не было острой необходимости в его содействии сейчас, а вот
дальше — кто знает, чья помощь нам потребуется. Так что трогать
Невилла я не хотел, но причин тому было несколько.