— Тая, — удивились мужчины и в тоже время не выражая никакого
уважения.
Я для них разбалованная дочь начальника, которая никогда и
ничего нужного и важного не говорит. Я девочка, всего лишь способ с
кем-то порадница. Меня можно " не слушать, не видеть, не замечать".
Они мужчины. Взрослые воины князя. Сильные, свободные и
великие.
А напротив них стоит слабый, беззащитный и не уважаемый
ребенок... девочка.
Я их понимаю и знаю их мысли, но у меня нет времени указывать на
их неуважение ко мне, как к княжне.
— Мы идем искать Радоиса Наори! — я говорила так, чтобы не
кричать, но чтобы все присутствующие поняли мой приказ.
— Малышка, о чем ты? — ко мне приблизился самый взрослый.
Кажется, Рад его Сержем звал. Мужчина склонился надо мной и
потрепал меня по волосам.
Скривившись, я ударила руку мужчины ложкой и отступила. Немного
замешкавшись, я забралась на стул и теперь была с воинами на одном
уровне глаз. А теперь, мне нужна вся моя выдержка, чтобы не
закричать и в тоже время не выпустить свое беспокойство и не
заплакать.
— Радоис Наори не вернулся с прогулки! — я строго обвела всех
взглядом и выставила ложку, как оружие вперед. — Или вы хотите
оставить своего княжича в лютую метель неизвестно где?
Кто-то открыл рот, чтобы что-то сказать, но я резко и громко
перебила его, стараясь не сорвать свой голос.
— Если мой брат сегодня погибнет! То я буду помнить по чьей
вине! — голос дрогнул, но я вовремя замолчала и перевела взгляд на
старшего. — Серж, приказываю тебе искать своего господина.
— Но Танта Наори... — раздался голос за спиной начальника.
Серж повернулся, чтобы что-то ему сказать, но я уже ощутила
злость в своем сердце на данные обстоятельства.
— Перед тобой стоит Атаная Наори! Старшая дочь князя Наори!
Единственный твой вопрос должен звучать так: " Как быстро я должен
найти ЕДИНСТВЕННОГО сына Атиса Наори?" А я тебе отвечу: "Сейчас
же"!
Внезапно, мужчины вытянулись по струнке и резко приложили кулак
к своему плечу.
— Приказ услышан, — сообщил Серж и быстро стал отдавать
распоряжения. — Княжна, вам лучше вернуть домой.
Я тяжело дышала, ощущая, как в груди вновь разгорается пожар.
Нет, я не злилась. Просто, после смерти в тюрьме, где мой дар
боролся с пожаром, который сжигал мое сердце, чувство этой борьбы
осталось. Теперь, стоило мне поволноваться, как я начинала гореть
внутри. И этот огонь хотел вырваться наружу. Но я боялась его
выпускать не зная, что произойдет. Тем более, что мой дар истощен и
очень медленно восстанавливается.