Доппльгангер свалился замертво с
выражением изумления на лице. А меня скрутили, завернув руки за
спину так, что чуть не вывихнули их из плеч.
- Ты! - Гораций сгреб в кулак мою
куртку. - Если ты настоящая, то должна знать мое настоящее имя, а
не только игровой псевдоним!
- Что? - я вытаращила глаза, не
понимая, о чем он.
- Говори, как меня зовут! - он
встряхнул меня, заставив вскрикнуть от боли в вывернутых
плечах.
Сергей! - слезы брызнули у меня из
глаз. - Сергей Каянов! Александрович! Пусти, больно!
- Это она, отпусти, - кивнул Гораций
одному из полуорков и тут же подхватил меня, не дав упасть. -
Прости, я должен был проверить. Я… вы были слишком одинаковые. Как
нога?
- Болит, - я чувствовала, как кровь
все ещё течет из раны над коленом. - Но сухожилие вроде целое.
Эсти присел на корточки возле
двойника.
- Это в самом деле игромонстр, -
сказал он. - Тут и лут есть. Ника, будешь смотреть?
Я прихромала ближе, вскрыла мешочек.
Несколько монеток, браслет и нож. Браслет был драгоценным, но
полностью обычным, к сожалению, а вот нож давал повышенный шанс
скорняку.
- Кто такой скорняк? - не поняла я,
вертя нож в руках.
- Рабочая профессия, - сказал кто-то
из рабочих. - Выделка шкур. У меня такой навык есть.
- Бери, - я передала нож
рабочему.
Мне все равно без надобности, а ему
пригодится.
Мы снова задержались на станции,
ждали, когда немного заживёт нога. От разведки отказались - не
хватало ещё раз нарваться на доппльгангера, второй раз могло и не
повезти.
- А с тобой связываться опасно, -
хмыкнул Джевлин. - Как ты монстряшку, а?
- Я ж не виновата, что она пришла с
холодняком на перестрелку, - я пожала плечами, жуя на ходу яблоко.
Помимо капельки здоровья, позволит ещё и восстановить
кровопотерю.
Джевлин захохотал от всей души,
словно я не старый анекдот переиначила, а стендап тут провела.
- Тише вы, - цыкнул Гораций,
останавливаясь и прислушиваясь к чему-то впереди.
Мы с Эсти, не сговариваясь, шагнули
вперёд, с оружием наизготовку. Впереди что-то шуршало, но не
топало, как будто какое-то существо ползло по камням.
Оно проявилось из темноты очень
постепенно, возвышаясь над нами почти до самого потолка туннеля. А
я почувствовала, как меня охватывает дичайший ужас. Парализующий,
не дающий не то, что двигаться или кричать, но и дышать. Все, что я
могла - это упасть на землю, свернуться в клубок и реветь от
собственной беспомощности.