Вэй Ли многословно распрощался, выдыхая. Он сам уже был не в том
возрасте, чтобы кого-то привлечь, но вот помощнице из земных могло
и не повезти. Входя в свой кабинет, он бросил взгляд на Лану,
хрупкую, маленькую, еще совсем неопытную, и почувствовал себя
неловко, как было всякий раз, когда приходилось знакомить кого-то
юного и старательного с неприглядным устройством жизни.
Лана
Старик опять покосился на нее, и она снова выдавила вежливую
улыбку. Как хорошо было первые, утренние часы в компании, когда его
еще не было на месте! Больше всего она любила шесть утра: всё
начальство еще досыпает, и можно спокойно делать свою работу, пить
кофе, не ловить на себе недовольные взгляды. Этот Ли ее еще бесил
тем, что по его равнодушному желтому лицу никак нельзя было понять,
нравится ему что, не нравится, и все, что он говорил, он говорил на
один манер, как фоновая запись “Ценностей Экосистемы”, которая
звучала в туалете. Наверное, это должно было повышать в работниках
командный дух, но если раньше Лана могла цитировать “Ценности” с
любого параграфа, то сейчас все слилось в какую-то кашу из
равноправий, взаимодействий, космических прав и неконфликтных
сотрудничеств. Когда она пыталась вспомнить оригинальный текст, то
получалась ерунда вроде “Минимальный прожиточный минимум земных
сообществ следует решениям конгресса по реализации программы
гипоаллергенного продовольствия”, и Лана оставляла попытки.
Главное, что она поддерживает уровень в программах развития памяти
и интеллекта, заучивает каждое утро последовательности цифр,
принимая душ, выискивает закономерности в символах за завтраком; а
остальное никому спрашивать в голову больше не придет, экзамены
пройдены.
Старик позвал к себе. Свенссон… Вот на что что, а на носителей
таких фамилий у нее была отличная память! С такими деньгами он мог
и целый отряд пожелать, “Асгард” бы обеспечил. Интересно, Ли тоже о
таком мечтает? Лицо у него такое, словно мечтать он не умеет в
принципе. Хорошо быть Ли…
— И зачем он ему? — спросила она, догадываясь об ответе, но
желая услышать его от старика. Может, хоть тут покраснеет?
— Желания господина Свенссона не требуют обсуждений, не так ли,
Ли? Ли-ли, как смешно звучит, не находите?
В дверях стояла Бхавия Александрийская, оправляла белоснежные
кудри. Высоченная, темнокожая, зеленоглазая, мешанина из рас и
народов, всегда поглядывающая на остальных с пьедестала. Для
полноценного поглядывания ей мешал только Ли, которого она
старательно пыталась обойти на пути наверх, совершенно не скрывая
этого.