Выпив сок, мужчина повернулся к девушке. Увидев, что она
собирается закурить сигарету, он резко ей приказал тоном, не
терпящим возражений:
– Даже и не думай, я терпеть не могу дым.
– Как скажешь, Герман, – пожав плечами, Карина бросила на пол
незажженную сигарету. – Ты ведь меня сильно любишь? – спросила она,
поднимаясь с кресла и направляясь к мужчине.
– Ты сама знаешь, иначе бы не женился на тебе, – сухо ответил
Герман, – Лучше ты мне скажи, не передумаешь, не убежишь к этому
богачу? Он ради тебя на все готов.
– А мне плевать, – фыркнула Карина, присев на подлокотник
кресла, демонстрируя любимому обнаженные формы, – Я люблю только
тебя, я с ним ради нас. И делаю я все только то, что ты мне
говоришь.
Макар распознал в ее голосе нотки соблазнительницы и оказался
прав, Герман не выдержал. Он направился к девушке, схватил ее за
талию и повалил на мягкий ковер.
Спустя полчаса, когда влюбленная парочка утихла, а из комнаты
послышался мужской храп, Макар медленно открыл входную дверь и тихо
вошел в дом. При свете луны он быстро нашел в прихожей мужскую
коричневую кожаную куртку. Стараясь не шуметь, достал оттуда связку
из шести ключей, ловко сделал слепки четырех, остальные два были
электронными. Затем так же бесшумно покинул дом, где в гостиной на
мягком ковре рядом с Кариной спал Герман Вересов, не подозревающий,
что следователь в ближайший час раскроет все его секреты.
Оставив у дома патрульного и приказав ему наблюдать за парочкой,
Макар направился в центр к квартире Германа, адрес которого он
узнал по номеру машины.
Заскочив по пути к знакомому мастеру, работающему по ночам,
Макар получил дубликаты ключей.
Автомобиль Макару пришлось оставить у тротуара впритык к
пешеходному переходу. Он надеялся, что пробудет в квартире недолго.
Выйдя из машины, он задрал голову, над ним возвышался
двадцативосьмиэтажный жилой дом с подсветкой из белого света.
Найдя квартиру под номером шестьсот пятьдесят семь в пятой
парадной, Макар нажал кнопку вызова консьержки. Услышав сигнал, он
открыл дверь и вошел в подъезд. Через панорамное окно справа на
него тут же уставились подозрительные глаза бабульки неприятной
наружности. Макар подумал, что ей далеко до внешности бабульки под
названием божий одуванчик. Копна крашенных светлых волос торчала на
макушке как одинокий маятник на острове, очки в толстой оправе
придавали пожилой женщине еще большую строгость. А длинный
крючковатый нос и тонкие губы, небрежно обведенные ярко-красной
помадой, заставили Макара поморщиться и перевести взгляд на более
приятный вид природы на экране небольшого телевизора, стоявшего на
столе в крошечной коморке.