– Не понял твоего вопроса, ты к чему ведешь?
– Да ни к чему я не веду, – Алла встала из-за стола и
прохаживалась по кабинету, размышляя, – Наткнулась по телевизору на
передачу про счастливых мамочек, а я-то никогда и не хотела быть
матерью, все эти пеленки, сопли, болезни, мне не до этого было,
понимаешь? Я работала и становиться матерью в семнадцать лет я не
собиралась.
– Понимаю, и что?
– Как думаешь, дочь обижается, что я ее не воспитывала и
фактически бросила? – Алла смотрела на него глазами, в которых
отражался только страх. Стас не увидел в них ни сожаления, ни боли
оттого, что она не знает свою дочь.
– Послушай, Алла, – он ее обнял, чтобы успокоить, хоть и не
испытывал любви к ней и не имел ни малейшего желания вникать в ее
переживания. Он уже на автомате вел себя с женщинами обходительно,
осторожно и говорил то, что они хотели слышать. – Не вини себя ни в
чем, ты делала то, что считала нужным. Если дочь понимает тебя,
значит хорошо, будете общаться. Ну а если нет, то не бери в голову.
Себя же не переделать, чего бы ты добилась, если бы поступила
иначе? Зато сейчас у тебя есть все, к чему ты стремилась, деньги,
бизнес. Ведь так?
– Да, ты прав, – взгляд Аллы снова стал деловым и жестким, – Я
такая, какая есть. И точка. Спасибо тебе.
Поцеловав Стаса, Алла вернулась к своим делам.
– До встречи, – кивнул Стас Полине, выходя из кабинета Аллы, и
направился к выходу.
Отъезжая от бизнес центра, Стас не обратил внимания, как за ним
следом направился черный БМВ с тонированными стеклами.
Подъезжая к своему дому, Стас заметил рядом припаркованный
красный Феррари. Увидев машину Стаса, из Феррари вылез Родион в
потрепанной рубашке цвета хаки и коричневых мешковатых брюках.
– Чего тебе? – бросил Стас, остановившись у Родиона и ожидая,
пока откроются автоматические ворота.
– Поговорить надо, – медленно ответил Родион.
Под его глазами сияли синяки, а на голове вместо прически
творился бесформенный бардак.
– Опять деньги будешь просить?
– Нет, разговор серьезный.
– Садись в машину, давай в доме поговорим, выпьем, – Стас
предположил, что речь пойдет об очередном деле.
К тому же Стас собирался сказать Родиону, что отходит от дел и
скоро женится.
Войдя в прохладную гостиную, Стас направился к бару.
– Мне покрепче, – бросил Родион и расположился на диване.