— Да… Совсем рано, меня заберут машиной.
— Ты.. Ты уверен в нем?
«Ты меня любишь?» Пауза. Задумался на секунду.
— Думаю, да. Уверен.
Словно из ведра ледяной водой окатили, и Сашка только потом сообразила, что задала совсем другой вопрос и ответ получила другой.
Она спала урывками, и он тоже, обнимал ее и дышал неровно, ворочался, стараясь при этом не выпускать Сашку из рук. А если проваливался в сон, то потом хватался за нее и вскидывался, словно хотел убедиться, что она никуда не исчезла.
— Я здесь, — она гладила его руку и старательно загоняла назад слезы, стоявшие наготове и готовые пролиться в любой миг.
А потом ему позвонили, он потянулся за телефоном через Сашу, и прямо перед ней оказались литые мышцы пресса. И тогда она не удержалась, обвила руками и поцеловала теплую кожу. Он что-то невнятно пробормотал в телефон, а потом опустился на нее и словно лишился рассудка.
— Тебе уже нужно идти? — она хваталась за него, как за соломинку.
— Еще полчаса. У меня есть еще полчаса… Не отдам, ты моя, я тебя никому не отдам! — он шептал, как безумный, в этот раз ей было больно, но это так точно зеркалило творившееся в душе, что ей даже в голову не пришло его оттолкнуть, она просто молча ждала, когда все закончится.
И он все понимал, но остановиться не мог, и лишь потом обхватил ее лицо ладонью.
— Не плачь, милая моя, золотая, хорошая девочка, не плачь… — и целовал ей глаза. И тогда Саша спросила, не выдержала, хоть и ненавидела себя за это.
— Ты вернешься ко мне?
Он ответил не сразу, сначала затянул долгий, изматывающий поцелуй, а потом посмотрел в глаза и сказал:
— Если живой останусь, вернусь.
Она пошла его провожать, хоть сначала не собиралась, думала вообще притвориться спящей, и надо было так сорваться и его зацепить… Но он снова начал целовать ее у двери так сильно и настойчиво, что ей казалось, он душу из нее вынимает вместе с этими поцелуями. А потом ушел…
Сашка знала, что ничего не увидит в окно, машина наверняка ждала у подъезда, а окна выходили на другую сторону, но все равно бросилась к окну, как дурочка. А потом назад к двери, потому что лифт открылся на этаже, и она решила, что это он вернулся. И ревела под дверью час — не меньше.
Потом проспала целый день, а к вечеру, устав кружить по дому, как загнанный зверь, взялась за работу, положив рядом мобильник. На удивление, цифры прочистили мозги, она нырнула в расчеты с головой, хоть каждый раз вздрагивала, когда на площадке открывались двери лифта, или кто-то поднимался по ступенькам в подъезде.