Вернуть письмо в
конверт, и отдать его Капли, пусть съест. А теперь продолжаем
тихонечко кушать нашу рыбку, со страшной мордой, как у щуки, только
приплюснутой и тремя рядами зубов. Но мясо у неё просто невероятно
сочное, само таит во рту. Уууумммм.
- Ваше общество мне
более не интересно. Доброго дня. – Сказал я, оцепеневшему парню. Он
встал на еле гнущихся ногах и поплёлся к выходу из столовой. Другие
были в недоумении, они слышали каждое слово…А я? А чего я? Я
спокойно ем, никого не трогаю, сегодня никто не умер. По крайней
мере я тут не причём… Вечером прибывают за мной. Остался у меня
урок по танцам и фехтование. Доедаем и идём на пары…
… Учитель начал атаку, прыгнул вперёд и сделал укол лезвием мне в
горло. Уход в право, пригнуться, пропуская над головой рубящий
удар, кувырок в право. На месте, где была моя нога появилась
борозда от лезвия. Прыжком разорвать дистанцию, до учителя три
метра. Он снова атакует. Делает шаг в перед, меч перед собой. «он
сделает ещё шаг и рубанет с верху в низ». Так и было. Я выставил
меч плашмя над головой и опёр его на обе руки. БЗянк! Присесть на
одно колено. Учитель начал давить, я долго не продержусь, он
сильнее и тяжелее. Наклон меча в лево, лезвие меча учителя
скользнул в низ. Он потерял равновесие. Атака в открытый бок…
Учитель закрутил туловище в падении и Темнота…Через пять минут я
открыл свои золотые глазки. Голова болит, всё тело ноет. Одежда
потная настолько, что её можно выжимать, хорошо, что это
тренировочная форма. Обычный серый комбез со шлемом и защитными
пластинами. Еще есть щит. Но я его решил не использовать, хочу
нормальную тренировку, чтобы понимать, что я могу. Щит не даёт мне
навредить, защищает от ушибов и ран. Если по щиту попали, он
краснеет. Но это не даёт понять, выдержишь ли ты удар или нет. В
прошлом месяце у нас начались эти тренировки, они были для
желающих. Там были в основном парни, увидев меня все ошалели. А
когда я сказал, что не хочу учиться со щитом, учитель чуть не упал,
он даже потребовал письменного разрешения директора. Конечно же он
его получил.
Нас обучали приёмам две недели, потом пошли спарринги. Никто не
хотел драться с беловолосой малышкой, вот учитель и стал моим
оппонентом. Через месяц мы с ним стали как друзья, спарринги,
синяки, царапины. Всё это было на каждом из нас. Он был доволен.
Ему под шестьдесят, он преподаёт уже тридцать лет и лишь не многие
шли с ним в спарринг без щита. Он давно мечтал о настоящем
сопернике, таком, чтобы он мог сразиться с ним в полную силу. Мне
ещё далеко до такого уровня, но всё же он счастлив. Вот и лежит на
песке посреди тренировочной площадки моё усталое тельце…