- Далее, - продолжил я, - вон там, -
махнул в сторону строящихся скворечников, - будете справлять нужду,
- меня прекрасно поняли, всё же бытовые слова мы давным-давно
выучили.
- И ещё, - в завершении речи, добавил
я, - как поедим мы вас разделим на отряды, нам предстоит подготовка
к зиме: нужно наколоть дров, запастись едой, построить частокол,
насушить съедобных корений и ягод. Съездить за солью и поохотиться,
чтобы пошить тёплую одежду и обувь. И построить один деревянный
сруб. В шалашах вы замёрзнете, а в пещере места всем не хватит.
- Серёга, мы не учли один, но очень
важный, момент, - перебил меня по-русски Тёма, - помоем их, окей,
потратим такой ценный ресурс, как мыло, но носить-то они будут всё
те же вонючие шкуры.
После его замечания я чуток подзавис.
Действительно, не подумал. Вот гадство!
- Всё равно помоем, - упрямо выдвинув
челюсть, сказал я, - с их одеждой мы пока ничего поделать не можем,
взять шерсть и спрясть нитки – не в наших силах, пусть я
приблизительно представляю весь этот процесс, но…
- Ладно, помоем. Душ надо сделать,
хоть какой-нибудь.
- Великие! - обратился к нам Рав,
зачем-то прижав руку к груди, что за? – Мы сделаем всё, как вы
скажете!
- Стоп, стоп, стоп! – вытянув перед
собой руку, воскликнул я, - меня зовут Серый, брата Тёма, вы
забыли, что ли? Обращайтесь к нам только так. Мы никакие не шаманы,
запомните это.
- Вы ведуны, - вдруг заговорила
старуха, сидевшая рядом с девочкой подростком, - много знаете того,
что нам неведомо, даже мне, пережившей трёх мужей, восьмерых детей,
вот, только она и осталась, дочь Була. Забрала её, чтобы Заку не
досталась.
После её слов я выпал в осадок – эта
старуха мать Була?! И она решила уйти с теми, кто издевался над
ним? Или бабка не видела этого? Скорее всего, кроме наших четверых
спасённых, этого никто и не видел. Вот же ж судьба какая штука.
Мысли мелькнули и растаяли, потому
что я задумался совершенно о другом: как она дожила до столь
преклонных лет? Да ещё и выглядит не разваливающейся древней
бабой-ягой, а просто старушкой на пенсии, конечно если её умыть и
переодеть, вон даже зубы практически все на месте.
- Как ты дожила до столь преклонных
лет? – невольно вырвался у меня вопрос, хотелось сказать "выжила
здесь", но оно и так понятно было.
Вместо ответа женщина легко встала и
ушла в сторону пещеры, обогнула её и исчезла за углом: там они
сушили коренья и ягоды. Вернулась вскорости, держа в руках
несколько съедобных корений: один тёмно-фиолетового цвета, другой
ярко-оранжевого и третий приглушённо зелёного. Фиолетовый по вкусу
отдалённо напомнил мне сладкий батат, с солью и в варёном или
жареном виде очень вкусный, оранжевый чем-то схож с чуть вяжущей
морковкой, а зелёный один в один горька редька, в отличие от первых
двух (которые и сырыми были вполне съедобны), третий овощ-неовощ
можно было есть только в приготовленном виде.