— Ладно, я уже договорилась с подругами, поэтому пойду веселиться, — выпалила я и попыталась скрыться от Джона.
— С кем? — безапелляционно спросил Джон, смотря на меня немигающим и злым взглядом.
— Эм…с Линдой и Кэролайн, — произнесла первые имена, пришедшие на ум.
— То есть Линда оставляет ребенка, которому два месяца и идет с тобой веселиться в ночной клуб, а Кэролайн мать троих детей, но тоже решила оторваться. Их мужья хоть знают, что у вас ночной загул?
Я очень сильно разозлилась на себя, это надо же так ступить. Но именно с Линдой и Кэролайн я была очень близка. И в то же время, если бы я назвала, например, Мари Эллу, то не думаю, что Джон пустил бы меня, зная, что она из себя представляет. Хотя, наверное, пустил бы, так было бы проще со мной развестись.
— Они идут ненадолго, буквально минут на 30, — что я несу, подумала я.
— Получается, вы идете в клуб на 30 минут, чтобы конкретно оторваться? Так?
— Именно так, что за допрос? Я же не лезу к тебе с такими расспросами! Почему такое недоверие?
— Хорошо, иди, но было бы неплохо перед этим навести порядок.
— Вот ты и наведи, я сделала беспорядок, а ты сделай порядок. Обычно у нас ты его разводишь, а я убираю, почему бы тебе сегодня не поменяться со мной местами, — с этими словами я открыла входную дверь и вышла в подъезд.
Джон что-то попытался сказать мне вслед, но я быстро ретировалась. На улице остановилась и подумала, куда же мне податься? За шесть лет в браке я совсем одомашнилась и по сути даже не знала, какие заведения сейчас посещает молодежь. Где можно весело оторваться? Тут же возникла идея плюнуть на все и вернутся в квартиру к Джону. Но я быстро отогнала ее, так я совсем упаду в его глазах, а я не тряпка.
Немного подумав, решила, что пойду по улице и зайду в первый попавшийся бар. Немного посижу там, а после вернусь домой, будто посидела с подругами. Улица освещалась фонарями и витринами магазинов. Людей было уже значительно меньше, чем днем, идя вдоль ярких вывесок, с интересом осматривалась.
— Эй, малышка садись, покатаю! — рядом со мной остановлюсь машина, в которой сидел молодой парень лет двадцати.
— Простите, это вы мне?
— Конечно тебе, сладкая, ты же видишь, что ты здесь самая кайфовая, — говоривший малец был прыщавым и слишком молодым, чтобы обратить на него внимания.