Тем не менее, я подхватил свой посох, закинув его за
спину, на плечи мешок, камни с отпечатками по карманам. И тут
услышал топот ног. Судя по шуму, брать меня отправили не Песчаных,
а обычную стражу. Значит, решили измотать меня.
Никаких иллюзий по поводу добрых намерений местных я
не испытывал. Алаварцы только что пересекли незримую черту
«свой-нейтрал-гандон», заняв почетное место в последней категории.
Поэтому и подарки соответствующие.
Я влил капельку эфира в проводящий камень, заставив
его медленно распаляться. Камешек оставил на столе на единственном
уцелевшем фарфоровом блюдце. Сам же подошел к окну и оглядел
просторную площадь, украшенную различными скульптурами.
Сейчас она выглядела безлюдно, но для этого города
правильно было сказать «слишком безлюдно». Либо они сидят в засаде
и не попадаются на глаза, либо это очередная иллюзия. В любом
случае, идем на прорыв и действуем при этом быстро. Эфирный
кристалл под язык, главное случайно не проглотить. Запас мне
понадобится, чую.
Я отошел на несколько шагов и взял разбег.
Окна тут не стеклились, поэтому эффектно выпрыгнуть, со звоном
разбрасывая осколки во все стороны, не получилось. Но и так вышло
неплохо.
Редко когда увидишь, чтобы человек выпрыгнул из окна
со скоростью пущенного из пращи камня, пролетел по дуге через не
самую маленькую площадь и влетел в окно другого дома. Жаль только,
что подарочек не взорвался в момент прыжка.
Можно было бы подождать, но рисковать попасть под
демоническое пламя – дураков нет. Я сумасброд, но не самоубийца,
как некоторые считают. Ладно, судя по всему, все так считают.
Ладно, я тоже иногда так считаю.
Прыгал я наугад, в надежде, что мне повезет. Не знаю,
может и повезло. На третьем этаже в комнате, в которую я
приземлился, было всего пять человек и ни одного Песчаного. Все
внимание людей было приковано к пылающей гостинице.
Я достоверно знал, что здание сгорит до основания,
камень – отличное топливо для демонического огня. Как и все
остальное, впрочем.
Человек справа что-то заорал на своем странном
гортанном языке, тыкая в меня пальцем.
– Бескультурщина! – рявкнул я на родном языке
моего мира, чтоб он тоже ничего не понял.
Рывок и удар рукоятью в челюсть отвадили его от этой
глупой привычки, заменив ее навыком пить кашу через
трубочку.