…«Соблазняет», она – его? Да он уступил ей чуть ли не из жалости! Целый месяц приставала к нему с намеками… Разве так мужчину соблазняют?!
– …а когда мы остались наедине, я не смогла сразу сказать, потому что вы меня тут же уложили в постель…
«Я?! Уложил?!» Степан был оскорблен до глубины души.
– …а в постели как-то не очень… удобно… о таких вещах говорить… А потом я напилась… Поэтому сказала только сейчас.
– Кстати, какого черта ты напилась?
– С горя.
Степан еще раз посмотрел на нее: длинная, худая, вся такая нескладная, как ее чуб. И дура к тому же.
Он не стал спрашивать, что за горе у нее приключилось, опасаясь очередной порции глупостей.
– Вернемся к Дранковскому. Допустим, ты сама решила мне рассказать правду, на что тебя сподвигнула… хм… совесть. А что же ты слышала? Конкретнее можно? Знаешь, лапуля, вероятность того, что меня могут хлопнуть, витает надо мной уже лет двадцать – с тех пор, как я занимаюсь бизнесом. Так что этим ты меня не удивила.
– Дядя Витя… в смысле, Виктор Станиславович… говорил по телефону с кем-то. И я слышала, как он сказал примерно такие слова: «…Кирка будет мне обо всем сообщать. А если что не так, то придется пойти на крайние меры».
Степан задумался. В ее словах и впрямь могла оказаться правда…
В разгар перестройки Степан ударился в бизнес, как едва ли не каждый второй в те годы. Знаний не было, опыта тем более, зато энергия била через край. Первые наезды рэкетиров, первые взятки чиновникам – он относился к таким делам философски. Есть вещи, с которыми не считаться невозможно, нравятся тебе они или нет. Это как правила дорожного движения: не хочешь стоять на красный и ехать на зеленый? Лучше не садись за руль, причем никогда. А раз сел, то в твоих же интересах их соблюдать. Жизнь дороже.
Но когда он создал Ассоциацию предпринимателей малого и среднего бизнеса, АСТАП, – вот тут и начались игры нешуточные. Он создавал ее не только чтобы налоги скостить, – он и в самом деле хотел, болван, объединить молодых и инициативных ребят, чтобы вместе противостоять нахлебникам… А вышло так, что он лишь еще больше вляпался. Тут же повылезло сыто-гладкое чиновничье мурло. Это был совсем новый для него тип обложения оброком, куда более изощренный, чем рэкет девяностых! Одним хотелось постик у Степана в ассоциации (задарма зарплату получать!); другим хотелось ма-а-аленькую фирмочку, фирмаську такую крохотную, под крылом ассоциации открыть. Отказать им нельзя было никак, – он же не самоубийца, чтобы на красный ехать!