— Стоп-стоп-стоп… — скороговоркой
прервал его Ник — Значит, система Z-2 сектора F-14056/0002
подсектора А133? Насколько мне известно, в навигационных картах не
значатся ни система Z-2, ни подсектор А133. Сектор F-14056 есть,
пожалуйста, а подсектора А133 в секторе F-14056 нет. Что ты мне на
это скажешь?
— Вам необходимо активировать код
доступа к закрытым файлам. Введите пароль.
— Что ты несешь! Какой еще пароль! —
в недоумении воскликнул Ник. — Я в этом полете исполняю обязанности
командира челнока «Валькирия», борта 103. Я обладаюполномочиями
задействовать любые системы корабля.
— Вам необходимо активировать код
доступа, чтобы получить расширенные полномочия, — голос компьютера
был совершенно бесстрастным.
Ник был обескуражен. Ни с чем
подобным ему до этого сталкиваться не приходилось. Но и злиться на
машину было бессмысленно. «Надо попробовать зайти с другой
стороны», — решил он.
— Тебе поставили блокировку доступа к
дополнительным файлам?
— Да.
— И активировать их возможно, только
зная код доступа?
— Нет, не только. Должно иметь место
и другое условие.
— И какое? — Нику казалось, что он
общается с умственно отсталым человеком, а не с квантово-волновым
компьютером с разрешающей способностью 10 в 32 степени операций в
секунду.
— Переход «Валькирии» в подсектор
А133.
«Люди, которые закладывали
ограничители доступа к секретным файлам, — начал размышлять Ник, —
не были глупцами». Скорее всего, они продумали и даже проиграли
возможные варианты на специальном аналитическом суперкомпьютере,
который, как он знал, на порядки превосходил бортовой компьютер его
челнока. Их цель была пресечь любую утечку информации, пока
«Валькирия» не окажется в звездной системе Z-2. И, признаться, им
это удалось. Но, видимо, в миллиардах различных вариантностей не
была учтена глупость и самонадеянность стажера Ника Соболева. И
теперь все они находились в патовой ситуации. «Валькирия», можно
сказать, благополучно добралась до подсектора А, а он не имеет
доступа с секретным файлам и не может активировать программу, для
которой, собственно, она и предназначалась.
— Умка, — мысленно проговорил
Ник.
Конечно, Умка не могла читать его
мысли, но тончайшие ее сенсоры безошибочно считывали рефлекторные
напряжения его голосовых связок и переводили их малейшие вибрации в
слова.