- Не надо меня запугивать, - холодно отозвалась Мирра, - Я
беспокоюсь о ее высочестве не из-за страха кары, а лишь потому, что
мы с ней вместе немало пережили, и будет грустно, если наш побег
был напрасным.
- Откуда вы бежали? - герцог впился в нее взглядом.
Мирра в который раз уже, прикусила себе язык. Решила же, что
расскажет все лично, его высочеству Данису, и теперь так глупо чуть
не проболталась врагам.
- Побег? Вам послышалось, ваша светлость.
- Ну как знаешь, ты сама обрубаешь себе любые пути к
спасению.
Мирра закрыла глаза, и принялась вспоминать слова простой
детской песенки. Это помогало отвлечься, и избавило от
необходимости смотреть на герцога. Спустя время она услышала, как
со скрипом повернулся ключ, но не стала открывать глаза, чтобы
убедиться, что осталась в одиночестве.
Если подумать, пока все не так уж и плохо. Ей принесли еду,
одеяло, и даже небольшую свечу. Больше всего, Мирра беспокоилась
сейчас за Арелию, для девочки, выросшей в постоянной заботе,
последние дни стали слишком трудным испытанием. И, что не говори,
Мирра, чувствовала вину перед принцессой, не столько за себя,
сколько за свою предшественницу, которая и заварила эту кашу.
Второй раз, герцог заявился в камеру под вечер. Он шел немного
пошатываясь, а терпкий запах вина недвусмысленно намекал на то, что
мужчина был пьян.
Девушка поморщилась. Этот день был длинным и скучным, но вроде
она и не жаловалась, что ее что-то не устраивает.
- Все еще не н-надумали сознаться в своих преступлениях? - его
повело, он чуть не упал на лавку, но сумел удержаться на ногах.
- Я все еще не совершила ни одного преступления. Но если вам
будет угодно, могу поджечь ваш замок, или украсть вилку.
Ох, не стоило сейчас шутить. На миг Мирре показалось, что герцог
сейчас ударит ее. Но он лишь бессильно опустился рядом с ней.
Девушка попробовала встать, однако Итан не дал ей этого
сделать.
- Глупая ты... Признайся, и будет шанс что-то исправить. Чем
дольше ты молчишь, тем делаешь хуже для себя. Скоро Демиан прибудет
в замок, и если он прикажет тебя казнить, то я не посмею
ослушаться.
- Вы тревожитесь за свою душу? - прозвучало более резко, чем
Мире хотелось бы. Упоминание о возможной казни не нашло никакого
отклика. А вот если она заговорит, то шансов спастись уже не
будет.